Малая Русь или Украина? (Вместо предисловия)
Хотя враждебною судьбиной И были мы разлучены,
Но все же мы народ единый Единой матери сыны.
Федор Тютчев
Великорус, малорус, белорус — это все одно.
Федор Достоевский
Наверное, нужно оговорить сразу: наименование «Малая Русь» не заключает в себе ничего оскорбительного. Даже наоборот. Это название обозначает Русь изначальную, территорию первичного обитания восточнославянских племен. Впервые наименования «Малая Русь» и «Великая Русь» встречаются в датированных XIV веком актах Константинопольской патриархии. Употреблялись данные географические термины по аналогии с названиями «Малая Греция» — местность, где зародилась греческая цивилизация — и «Великая Греция» — земли, на которые греки расселились позднее. В исторической географии известны также Малая и Великая Армения, Малая и Великая Польша и т. п.
Малой Русью звали свою страну галицко-волынские князья, киевские митрополиты, казацкие гетманы. Казалось бы, этим названием нужно гордиться. Однако очень многие в современной Украине старательно открещиваются от него. И дело тут не только в дремучем невежестве, хотя незнание собственной национальной истории (разумеется, истории подлинной, а не мифологизированной) — явление очень распространенное. Самим своим именем Малая Русь (Малороссия) подчеркивает общность происхождения, историческое единство с Великой Русью (Великороссией). Это-то и не нравится профессиональным украинским «патриотам»-русофобам.
В самом деле, попробуйте, где-нибудь в Кракове или Варшаве заявить, что коренное население Малой Польши и коренное население Великой Польши представляют собой две разные национальности. Думаю, такое заявление поднимут на смех. Национальное единство двух исторических областей Польши — факт неопровержимый. Ну а с Русью разве не так?
Как известно, основы формирования большинства ныне существующих европейских этносов были заложены в эпоху Средних веков. Если мы посмотрим на карту средневековой Европы, то обнаружим там Францию и Германию, Польшу и Чехию, Сербию и Болгарию, Англию и Италию, Венгрию, Данию, Швецию, Норвегию… Во всех этих государствах шло формирование самостоятельных народностей. Во Франции — французской, в Германии — немецкой, в Польше — польской и т. д.
Впоследствии многие из перечисленных стран пережили период феодальной раздробленности, долговременную иностранную оккупацию части, а то и всей своей территории. Они на столетия оказались разделенными новыми границами, подвергались разным культурно-языковым влияниям. Например, регионы Германии и Италии развивались по отдельности вплоть до второй половины XIX века. В результате — жители Нижней и Верхней Германии, как и жители севера и юга Италии, существенно отличались друг от друга. Но к расчленению соответствующих этносов это не привело. Немцы повсюду оставались немцами, итальянцы — итальянцами.
Можно привести подобные примеры и из истории других наций. Расположенная на востоке средневековой Европы страна, известная нам как Киевская Русь, исключением в этом отношении не являлась. Здесь тоже сформировалась единая народность (советские историки именовали ее древнерусской). Доказательства того, что эта народность — не миф, имеются в летописях, авторы которых воспринимали русские племена (полян, северян, кривичей, вятичей и других) как нечто этнически целое и противопоставляли иным этническим общностям.
Существовал и единый, лишь с незначительными областными особенностями, русский разговорный язык. Приехавший в Новгород галичанин или на Волынь рязанец в переводчиках не нуждались. «Летопись приводит множество примеров, когда на вечевых собраниях Новгорода и его пригородов выступали киевские послы и князья, а к киевлянам обращались с речью представители Новгорода, Суздаля, Смоленска» — отмечает известный украинский историк Петр Толочко.
Русская народность сохраняла свою целостность и после распадения Руси как государства на части. Русские князья затевали усобицы, воевали между собой, но все равно оставались русскими. Русские летописцы сокрушались о расколе Русской Земли, которая, однако, в их представлении не переставала быть русской во всех своих частях. Позднее юго-западные регионы бывшей Киевской державы попали под польско-литовское господство, а северо-восточные — сплотились вокруг Москвы. Между двумя частями Руси пролегла государственная граница. Но по обе ее стороны была жива память о былом единстве. В летописях Юго-Западной (польско-литовской) Руси — Москва, Тверь, Новгород, а в летописях Руси Северо-Восточной (московской) — Киев, Чернигов, Полоцк — именуются русскими городами. Единым русским народом называет коренных обитателей двух частей Руси, например, автор Густынской летописи, составленной в первой половине XVII века в Густынском монастыре близ Прилук. Исторически единой, пусть и находящейся под властью разных государей, предстает Русь и в описаниях зарубежных путешественников, дипломатов, ученых — Матвея Меховского, Сигизмунда Гербенштейна, Александра Гваньини, Пьера Шевалье и многих-многих других.
Одними воспоминаниями русичи не ограничивались. И не зря в XV веке польский король и великий князь литовский Казимир IV тревожился, констатируя тяготение населения русских областей своего государства к Московскому великому княжеству. Спустя два века беспокойство о том же высказал, выступая в сейме, другой польский король — Ян-Казимир.
