Г. Н. ПРОКОФЬЕВУ — отважному советскому краеведу, лингвисту — посвящаю.
В последние, советские, годы идет бурное освоение крайнего Севера нашего Союза. Бесчисленные экспедиции — научные, хозяйственные — отправляются ежегодно в области заполярной тундры, в Ледовитое море, на его негостеприимные, пустынные берега, на его суровые, обледеневшие острова.
По Карскому и Баренцову морям, вдоль берегов Ямала и Таймыра, в местах, которые раньше считались для плавания недоступными, ныне регулярно рейсируют караваны экспортно-импортных судов. За полярным кругом, где кроме переносных чумов северных оленеводов не было никаких построек, сооружаются рудники и шахты, лесопильные и консервные заводы, рабочие городки, культурные базы.
Струи современной жизни вливаются и в среду исконных обитателей Севера, которых в царские времена называли «инородцами», после Октябрьской революции — «туземцами», а ныне привыкают называть — малыми народами Севера, которые буржуазной наукой признавались неспособными к развитию и были осуждены на вымирание. Эти народы, много веков жившие «на полях истории», испытавшие при капитализме только самое отрицательное влияние «цивилизации», ныне начинают втягиваться не только в общекультурную жизнь, но и в социалистическое строительство.
Освоение Севера, развертывание производительных сил суровых просторов тундр, считавшихся непригодными для жизни, вхождение в общую стройку Союза отсталых, первобытных народов — естественно привлекают к себе внимание писателей, которые вслед за учеными и хозяйственниками отправляются за полярный круг.
В последнее время на книжном рынке появляется весьма обильная литература по крайнему Северу. К сожалению, приходится отметить, что большая часть этой литературы не может удовлетворить читателя, желающего серьезно познакомиться с жизнью и советской работой на севере.
Большинство произведений этой литературы носит следы весьма краткого пребывания авторов Севера и весьма поверхностного изучения его. В изобилии и очень подробно описываются виды Ледовитого моря, причудливых айсбергов, обледенелых берегов, незаходящего солнца, бесконечной глади унылой тундры и т. п. Решительно преобладает живопись пейзажная, а если и встречается — жанровая, то она, как правило, изображает внутреннюю жизнь ледокола или экспедиции, с которыми путешествовал писатель. Описания будней советской работы на Севере почта не встречаешь. Особенно редко попадаются в литературе картины современного быта народов Севера, новых ростков, которые пробиваются и в тундре под влиянием национальной политики и культурной работы Советской власти.
В этом отношении книга Вик горина Попова — счастливое исключение. Как уже видно из заглавия, она посвящена не северным пейзажам и не приключениям проезжей экспедиции, а людям Большой Земли, северному народу — ненцам, обитающим в Большеземельской тундре Северного Края. Большеземельская тундра — наиболее удаленный от центров и глухой угол Европейской части нашего Союза.
Вот об этих людях, только ныне вступающих в культурную жизнь страны, и о людях, которые несут в их среду начала социалистического строительства, и пишет Викторин Попов. Его книга дает новый материал, показывает еще никем не показанные картины.
Книга рассказывает о сегодняшних, советских днях и делах ненецкой (самоедской) тундры, она зарисовывает ломку старого быта, проникновение в тундру советизации и советских людей, зачатки советского строительства, пути и методы социалистического развития, обрисовывает все это правдиво и просто, на живом материале непосредственных наблюдений.
Настоящая книга Викторина Попова «Люди Большой Земли» интересна и полезна. Ее следует прочитать всякому, кто хочет познакомиться с Севером и советской работой на далеких окраинах.
Заместитель Председателя Комитета Севера при Президиуме ВЦИК Ан. Скачко
За полярным кругом, в тундрах — Канинской, Тиманской, Большеземельской, на Новой Земле, Вайгаче, Колгуеве, в полярной Сибири жительствует малая народность — самоеды. В морозах, в метелях, в туманах, во мраке полярной ночи они кочуют по безмолвным снежным просторам.
В давние времена на этих землях жили лопари. Они называли себя «само», а землю «само-едне», отсюда вся земля у Ледовитого океана, где кочевали не только лопари, звалась самоедной, а жители — самоедами.
Самоед называет себя «ненцем», что в переводе — человек; лопарское «само» означает — человек; енисейские самоеды зовутся — «мандо», что тоже — человек.
— Мы — люди! — кричали малые народности, выбрасываемые «культурой» за полярный круг, к ледникам.
Самоеды Евразии и эскимосы Гренландии — ненцы, мандо, само — люди — были как бы сторожами вселенной у полюса и остались на той низкой ступени культуры, когда и в наши дни многие старики, как дети, лишены опыта отвлеченного мышления.
* * *
В начале июля 1930 года — по метеорологическим сводкам температура воздуха в Юшаре была — 4° и состояние льдов оценивалось в 8 баллов — я направился в Архангельск, оттуда первым рейсом «Малыгина» до Вайгача, затем на лодченке Югорским Шаром пробрался в Большеземельскую тундру.