Люди Большой Земли - [2]
Вживаясь в «ледниковый» быт ненцев, я наблюдал ростки новой жизни, приобщение и этой отсталой народности к социалистическому строительству, но сперва расскажу о стариках, — о старейших, которые в представлениях, в быту, в способах ведения хозяйства законсервировали далекие времена, когда еще двигались, отступая к северу, ледники, когда, после Даунской эпохи, кончалось геологическое прошлое и начиналось геологическое настоящее.
Мы сидели в чуме самоеда и ели свежего омуля — рыбу, вылавливаемую сетями в море и почитаемую за лакомство. От острова Сокольего послышался протяжный гудок: шел «Малыгин» встречать иностранные суда. Ледокол развернулся в Юшаре, поджидая уже видневшиеся в Баренцевом море мачты иностранцев, остановился и спустил на воду катер.
Старик-самоед, указывая узловатым от ревматизма пальцем на катер и ледокол, совершенно серьезно спросил:
— Скажи: когда эта маленькая лодка вырастет, как большой «Малыгин»?
Семнадцатилетний сын непочтительно рассмеялся (сын спустя месяц покинул тундру, забравшись тайком в трюм случайного парохода, — команда отстояла его и не выдала отцу. Сын уплыл в Ленинград — к учебникам, в комсомол).
Когда самоед-отец решил поделить оленей между тремя сыновьями, то, вместо обычной разбивки стада на три части, он расставил сыновей на километровом друг от друга расстоянии, затем с помощью родичей, арканами, собаками организовывал поимку и каждого оленя за рога приводил к сыновьям по очереди. Долгая операция раздела длилась не одни сутки. Олени полудики, и переловить две тысячи голов — дело нелегкое. Но самоеды-старики не знают другого способа.
По заданию Комитета Севера кочует в тундре краевед-лингвист Прокофьев. Изучает экономику, быт Большой Земли. В его задачу входит и составление первого ненецкого латинизированного букваря.
При выяснении морфологии языка Прокофьев встречает непреодолеваемые трудности.
Ненец настороже: — а что из этого получится?
— Я хочу, — говорит Прокофьев, — чтобы у вас была своя грамота, потому интересуюсь отдельными словами.
— А по что это надо?
— Русский может писать, умеет книжку читать, ижемцы тоже могут. А ты придешь к Госторгу, сдашь песцов, об этом запишут, ты и не знаешь — сколько.
Четверть часа такой беседы — и ненец зевает, поглядывает в окно, не сидится. Нужно или гулять или чай пить.
— Ну, скажи, — обращается Прокофьев, — как на твоем языке такая фраза: «Павел и Петр пошли промышлять песца»?
— Какой Павел? — недоуменно спрашивает ненец.
Если не сказать точно, о каком Павле идет речь, то ответа вообще не будет. Отвлеченный Павел ему не понятен.
Объясняет:
— Павел — Новоземелова сын.
— А Петр какой?
— Кирилла сын.
Молчание.
— Скажи теперь по-ненецки: «Павел и Петр пошли промышлять песца».
— Когда это было?
Опять надо объяснить конкретно:
— Это было зимой.
Ненец долго моргает, вдруг вскакивает:
— Зимой Павел у Варандеи был, а Петр край лесов ходил. Как они могли вместе промышлять песца?
— Ну, ладно, — говорит измученный Прокофьев, — не этой зимой, в другой раз ходил.
— Так, так… другой раз!
Наконец, он произносит требуемую фразу.
Восточный район Большой Земли, куда я с трудом добрался этим летом, почти не подвергался влиянию зырян, русских. Приокеанокие тундры не были досягаемы ни с юга — до лесов более тысячи километров, ни с севера — арктические плавания дело недавнего, советского, времени. Самоеды Новой Земли все же общались с русскими промышленниками-зимовщиками, — кочевники Вайгача и восточного края Большой Земли были вовсе оторваны от мира.
Самоеды Канина и Малоземельной тундры имели, жалованную Иваном Грозным в 1558 году, грамоту, коею повелевалось, «чтобы ни печоряне, ни пермяки не делали им никакого притеснения в ловле зверей и рыбы и даже вовсе не вступались, а владеть всем тем одним самоедам».
Большеземельские не имели даже и царской, по существу ни от чего не оберегавшей их, — филькиной грамоты. Впрочем, изустное предание сообщает о важной какой-то бумаге, хранившейся в Пустозерске и сгоревшей в мирской избе столетия назад.
Ничто и никогда не нарушало полнейшей оторванности. Разве наезжал изредка воевода, сборщик ясака, или спекулянт-купец с боченком спирта — выменивать песцов, или прикочевывал отважный поп-миссионер.
Зыряне и русские оттесняли самоедов все далее к северу, все ближе к остановившимся ледникам. Должно быть, потому у самоеда — старая нелюбовь к географическому югу. Мечтая, он рисует себе особенный «юг», находящийся где-то далеко на севере, за Новой Землей:
Человеческая история слишком коротка, чтобы хотя краем глаза видеть бесконечность доисторического периода, для которого нет абсолютной меры времени: в давние времена на приполюсном севере, может быть, и было тепло и приветливо.
В нудных героических бывальщинах самоеды вспоминают свою борьбу с зырянами, когда они с мужеством отстреливаются из луков и, конечно, как в героическом эпосе каждого народа, выходят победителями. Война с зырянами — последняя, какую сохранила народная память. Об империалистической, гражданской войнах они чуть слышали.
«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.
Чешский врач, четыре года проработавший в провинциях Республики Заир, увлекательно рассказывает о конголезском народе, борющемся за независимость, о его быте, заботах и радостях.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
В книге советского журналиста АПН в увлекательной форме рассказывается об истории, этнографии, природе, экономике, политике сегодняшней Республики Мали, ставшей независимым государством в 1960 г., в год Африки. Автор с большой симпатией пишет о своих малийских коллегах-журналистах, ученых, о встречах с представителями различных этнических групп в отдаленных уголках страны, их быте и обычаях. В работе освещаются важные события и наметившиеся тенденции в жизни современной Мали.
Книга представляет собой свод основных материалов по археологии Месопотамии начиная с древнейших времен и до VI в. до н. э. В ней кратко рассказывается о результатах археологических исследований, ведущихся на территории Ирака и Сирии на протяжении более 100 лет. В работе освещаются проблемы градостроительства. архитектуры, искусства, вооружения, утвари народов, населявших в древности междуречье Тигра и Евфрата.