– Подскажи, что со мной не так? Клянусь, если кто-то еще раз глянет на меня и захихикает, слечу с катушек.
Саманта Паркер оторвала взгляд от монитора и увидела, что в ее офисной кабинке стоит Адриан Коул. Точнее грозно возвышается. При росте сто девяносто шесть сантиметров парень напоминал жирафа.
В общем-то, Сэм не имела ничего против. Лично она обожала его рост и еще большую слабость питала к великолепным глазам. Она всегда таяла, когда эти бездонные темно-шоколадные озёра смотрели на неё.
А неповторимая грация движений…
Ох, одна мысль об этом воспламеняла.
Она никогда особо не любила блондинов, но темные глаза, густая копна рыжевато-каштановых кудрей и роскошная золотистая кожа вызывала у нее до боли страстное желание попробовать. Дрожь возбуждения пробегала по телу всякий раз, как Адриан находился рядом, и Сэм ощущала его чистый и пряный аромат. Парень был аппетитно потрясающ и невероятно великолепен.
– И? – подтолкнул он.
Сэм закусила губу и окинула взглядом высокую атлетическую фигуру.
– Все отлично, если не учитывать того факта, что ты выглядишь, словно тебя одевала собака-поводырь, – поддразнила она. – Что ты натворил, раз достал Хизер?
Он тихо выругался. Все знали, что Адриана страдал очень редкой и серьезной разновидностью врожденного дальтонизма, фактически он видел мир в черно-белых тонах и не мог различить ни одного цвета. Адриан платил младшей сестренке, чтобы та отдавала его вещи в химчистку, и каждый раз, стоило Хизер обидеться на старшего брата, та отыгрывалась на его гардеробе.
– Что она сделала на этот раз? – спросил Адриан с опаской.
– Ну, ты будешь счастлив узнать, что твоя красная рубашка в клетку по-прежнему красная, но майка вся в розовых пятнах.
Адриан поднял ногу и подтянул штанину джинсов, демонстрируя носки.
– А с ними что?
– В отличие от рубашки они идеально подходят под майку.
Адриан зарычал и застегнул рубашку под горло.
– Когда-нибудь я точно ее прибью.
Сэм рассмеялась угрозе. Она слышала такие слова как минимум раза два в неделю. Пару раз, встретившись с Хизер во время обеда, Сэм решила, что сестренка босса ей понравилась, хотя девушка и была немного эгоистичной.
– Так что ты натворил?
– Я не разрешил ей взять мою «вэту». В прошлый раз она врезалась в столб, и ремонт обошелся мне в три тысячи баксов.
– Ой!!! – Сэм съежилась, поняв его чувства. Адриан любил свой ретро корвет «Стингрэй» 1969 года выпуска.
– Она не пострадала?
– К счастью нет, но моя машинка до сих пор дуется.
Сэм рассмеялась, как обычно в его присутствии. У Адриана был сухой острый склад ума, не пропускающий ни одной колкости.
– Я рада, что ты заглянул. Моя «Пефос[1]»снова выкаблучивается. Не хочет интегрировать изменения.
Это означало, что глупый сервер блокировал Сэм всякий раз при попытке обновить страницу на веб-сайте и отказывал в доступе.
Она ненавидела «Пефос», и программа отвечала ей взаимностью. Но они обязаны ее использовать, чтобы высшее руководство могло отслеживать, кто и какие изменения внес на сайт. Из всего отдела сетевой службы только Адриан разбирался в программе.
– Что она делает? – спросил он, встав рядом.
У Сэм перехватило дыхание, когда он склонился к экрану. Его лицо было так близко, что нужно лишь наклониться всего на пару сантиметров, и она сможет дотронуться губами до его сильной скульптурной челюсти.
– Прокрути вниз.
Сэм услышала слова Адриана, но никак не отреагировала. Она была слишком занята созерцанием, как сгорбились его широкие плечи, когда он оперся одной рукой о стол.
Адриан посмотрел на нее сверху вниз.
Сэм моргнула и перевела взгляд на экран.
– Прокручиваю, – ответила она, потянувшись к мышке.
– Вот в чем проблема, – начал Адриан и продолжил непонятной абракадаброй: – Ты не выставила разрешение на слияние базовых показателей.
– А можно на английском?
Адриан рассмеялся богатым глубоким смехом, который воспламенил Сэм еще больше. Он положил руку на ее ладонь, удерживающую мышку, и показал, какие параметры необходимо выбрать… окутал своим мужским теплом. Сэм сглотнула от тревожного ощущения, раскаленная лава желания неслась по венам. У него были красивые сильные руки. Длинные тонкие пальцы, худощавые, но такие прекрасные. Хуже всего было то, что каждый раз, стоило Сэм взглянуть на них, как она не могла сдержать мысли: «Каково почувствовать их прикосновения и ласку?»
