Любовная капитуляция

Сэр Уильям Френсис Эндрю Крейтон, стройный, отменно сложенный, мерял большими нервными шагами залу, чиркая шпорами по каменным плитам и даже не пытаясь хоть как-то приглушить этот звук. Одинаково хорошо владея конем и мечом, он плохо переносил ожидание неизвестности. Он не любил ждать; кроме того, полуночный вызов к лорду Джеффри Спэрроу показался ему крайне подозрительным. Обычно за этим стояла неприятная новость или какое-нибудь головоломное поручение.

Сэр Эндрю был человеком с состоянием и занимал видное положение при дворе английского короля: он относился к числу немногих, кому доверял Джеффри Спэрроу, а за Джеффри, как всем было известно, стоял сам король.

До Англии дошли отголоски междоусобицы, сотрясавшей сейчас Шотландию: отец и сын сошлись в единоборстве за право на трон. Для Англии ее исход был исключительно важным, и при одной мысли об этом у Эндрю портилось настроение. Он чувствовал, что предстоящий разговор с Джеффри имеет прямое отношение к событиям в соседнем королевстве.

Всех его друзей поражало, что в свои тридцать три он не проявляет ни малейшей склонности к обзаведению семьей. Сэр Эндрю был образован и красив, но не рафинированной красотой придворных франтов: суровые черты лица, волевой, мужественный подбородок, из-под черных бровей проницательно смотрели серые глаза. Два рубца на лице скорее придавали ему выразительность, чем портили его. Один шел от линии волос и обрывался на левой скуле, другой проходил по правой щеке. И тот, и другой — напоминание о его отчаянной храбрости, как, впрочем, и те многочисленные шрамы, которые покрывали его могучее тело; везде, где бы он ни появился, он становился центром притяжения для женщин.

К тому моменту, когда дверь сзади скрипнула, терпение его было на исходе, а потому он даже не повернулся. Прошло какое-то время, и густой, сочный смех нарушил тишину.

— Ах, Эндрю, Эндрю! Ты на меня зол, как я посмотрю. Неужели поздний час так плохо на тебя влияет? До сих пор до меня доходили прямо противоположные утверждения.

Эндрю обернулся. Бесконечно уважая Джеффри Спэрроу, он не мог долго на него сердиться.

Фамилия Джеффри[1] как нельзя лучше соответствовала его облику. Худой, с носиком-клювом, нависавшим над тонкой линией рта, он и двигался-то как птица, резко и как бы пугливо. Но острый взгляд его желтоватых глаз свидетельствовал, что в тщедушном теле живет блестящий и острый ум.

— Негодяй, — улыбнулся Эндрю. — Ну, говори, какой очередной подвох ты мне приготовил? Нельзя было дождаться дня?

— Дорогой друг, днем ты будешь уже далеко отсюда!

— Далеко отсюда? Куда же ты собираешься меня отправить?

— В Шотландию, — последовал негромкий ответ.

Наступило долгое молчание, первым заговорил Эндрю:

— Надеюсь, мне предложат здесь немного вина? Признаюсь, я ожидал сюрпризов, но все же не таких.

Теперь улыбнулся Джеффри. На столе возвышался кувшин с вином и кубки, он наполнил два, один протянув Эндрю, и с возгласом: «За мир между Англией и Шотландией!» — поднял свой.

— Оптимистический тост, — с сарказмом отозвался Эндрю. — Однако даже после него мне неясно, что же от меня потребуется.

— В Шотландии у меня есть человек… назови его шпионом, если хочешь. Последнее время меня начали одолевать сомнения в его верности, и вообще мне многое непонятно в его поведении.

— Так я должен шпионить за твоим шпионом. — Расхохотавшись, Эндрю допил кубок. — Избавь меня от этого, Джеффри, у меня нет охоты играть в такие игры.

— Это не игра, Эндрю, и я хотел просить тебя вовсе не об этом.

— Тогда ради всего святого, дружище, раскрой мне наконец завесу тайны.

— Тебе известно, каковы отношения между королем Яковом и его сыном?

— Разумеется.

— Кто бы из них ни взял верх, мы должны обеспечить мир между нашими двумя королевствами.

— Ни один из них не пойдет на это.

— Не следует судить скоропалительно.

— Ты всегда знаешь гораздо больше, чем считаешь нужным говорить. Ну, выкладывай, что ты там для меня приготовил.

И вновь Джеффри одарил его улыбкой, слишком ласковой на вкус Эндрю.

— Как насчет того, чтобы на время отказаться от ваших обычных надменных манер и немного поиграть в смирение и почтительную скромность, сэр Эндрю?

— Это кому же я должен демонстрировать свою почтительность, помимо короля и уважаемых мною людей?

— Ну, например, одному шотландскому лорду.

— Ха! Исключено!

— И все же тебе придется приложить все свои усилия для этого, Эндрю, ибо именно этого хочет король. Дело исключительной важности, и к тому же не терпящее отлагательств.

— Расставим все точки над «i», Джеффри. Кто этот господин?

— Лорд Эрик Мак-Леод.

— Почему именно он?

— Потому что с его помощью тебе необходимо пробраться к тому, кто одержит верх и займет трон. Видишь ли, лорд Мак-Леод сражается за Якова III, но проживает рядом с крепостью в Эдинбурге, так что если Яков IV будет одерживать верх, он вынужден будет для своей окончательной победы овладеть этим городом. И в том, и в другом случае ты сможешь приблизиться либо к тому, либо к другому претенденту на престол. Ты выедешь немедленно, одевшись попроще и победнее, так, чтобы никто не заподозрил твоего благородного происхождения. Вскоре ожидается решающее сражение. Ты должен присоединиться к людям лорда Эрика и сражаться рядом с ним. А дальше… дальше я полагаюсь на твою изобретательность. По мне, ты должен держаться как можно ближе к нему, чтобы оказаться в Эдинбурге в нужное время. Мы должны обеспечить мир, Эндрю, и от тебя зависит очень многое.