Да, прошлое часто крепко держит нас и не желает отпускать, но нужно найти в себе силы перевернуть страницу и жить настоящим. И будущим. Я же смогла, и ты сможешь.
По-видимому, здесь уже несколько дней лил не переставая дождь. Дорогу размыло. Бегущие с гор ручейки несли желтоватую пену, похожую на сбитый белок. Птицы спрятались под листьями, цветы поникли. В лесу шумел мокрый ветер.
Холодные дождевые струи хлестали ее по лицу, волосы намокли, и от прически, которую она сделала перед отъездом из Форт-Вильямса в гостиничной парикмахерской, остались одни воспоминания.
Клэр вцепилась в прутья тяжелых металлических ворот и, напрягая все силы, попыталась их открыть. С трудом проделав щель в несколько сантиметров, Клэр, прилагая поистине героические усилия, попыталась ее расширить, изо всех сил надавив на тяжелые створки. Одна нога угодила в лужу по самую щиколотку, еще чуть-чуть — и молодая женщина сама бы шлепнулась в нее, если бы не держалась за прутья ворот. С растущим раздражением Клэр почувствовала, как наполнились водой ее дорогие и удобные английские лодочки на невысоком каблуке, как промокли гольфы и отвороты брюк из мягкой шерстяной ткани.
Да, время для посещения этого богом забытого места довольно высоко в горах она выбрала явно неудачное. Владельцы гостиницы «Королева Мария», где она остановилась переночевать и немного отдохнуть после дальней дороги, приятная пожилая пара, предупреждали ее, что ожидается проливной дождь с грозой и горная дорога может быть небезопасной, но она понадеялась на удачу и решила ехать. Она просто не могла больше ждать.
Раскаты грома сотрясали небо над ее головой, вспышки молний, словно стрелы разгневанного громовержца Зевса, пронзали тяжелые, низкие тучи, на несколько мгновений освещая землю пронзительным, каким-то потусторонним светом. Клэр поежилась не то от холода, не то от страха. Руки не слушались, скользили по мокрому железу, что не облегчало задачи. Проклятые ворота заклинило, но их нужно было открыть во что бы то ни стало, чтобы она смогла въехать на территорию частного владения и найти какое-нибудь укрытие от дождя и ветра.
Ее бывший муж унаследовал эти земли от своего дедушки, который служил лесничим у местного лорда, чей замок, как рассказывал ей Брюс, располагался милях в пяти к северу от этого места.
Пока Брюс отсутствовал, Клэр все пять лет исправно платила налоги, чтобы не возникло претензий со стороны местных властей. Когда они были женаты, Брюс много рассказывал ей о красоте этих мест, куда он, живя с родителями в Эдинбурге, часто приезжал погостить, порыбачить, поохотиться и отдохнуть от суеты большого города. Дедушка Брюса умер около десяти лет назад, оставив дом и усадьбу в наследство Брюсу. Брюс обещал привезти ее сюда в отпуск, но потом случилось… то, что случилось, и им так и не удалось побывать в этих краях вместе.
И вот она здесь. Клэр не собиралась приезжать сюда, но, после того как нашла и прочитала дневник своего отца, она поняла, что это единственно правильное решение, и сразу же отправилась в дорогу. Проведя в пути десять часов почти без отдыха, она поздно вечером приехала в Форт-Вильямс, переночевала в гостинице и, узнав дорогу в «Сосны» — так называлась усадьба Брюса, — сразу же отправилась сюда, не обращая внимания на непогоду.
Безуспешно промучившись еще несколько минут, промокшая и обессилевшая Клэр устало привалилась к упрямым воротам. Она всегда гордилась своим хрупким телосложением и невысоким ростом, особенно когда Брюс в счастливый период их брака называл ее своей грациозной кошечкой, но сейчас она даже жалела, что не обладает ростом и силой какой-нибудь кельтской воительницы Зены, чтобы одним легким движением руки распахнуть эти треклятые ворота. Но куда ей до Зены! Сейчас она чувствовала полное моральное и физическое опустошение, ощущала себя песчинкой в окружающем ее мире. Наверное, все это из-за погоды и усталости.
Послышался какой-то неясный гул. Клэр подняла голову и нахмурилась, увидев лишь блестящую от дождя дорогу, которая черной лентой вилась среди густых сосновых зарослей. По ней она и приехала, но непонятный звук шел не оттуда. Он стал отчетливее и доносился откуда-то спереди, со стороны усадьбы. Через несколько секунд стало ясно, что это гудит машина.
Прильнув к воротам, Клэр пристально вглядывалась в грунтовую полосу дороги, которая исчезала за поворотом среди деревьев примерно метрах в десяти от того места, где она стояла. Вдруг словно черт из табакерки из-за поворота выскочил заляпанный грязью черный джип. Водитель резко затормозил, подняв вокруг машины фонтан грязных брызг. Клэр ошеломленно уставилась на внедорожник.
Сквозь пелену дождя и клочья тумана она смогла разглядеть высокого, длинноволосого, грубоватого на вид мужчину, который выпрыгнул из кабины, держа в левой руке ружье. Она не узнала того, кто тяжелой поступью направился к ней, но ощущение чего-то знакомого тревожно сжало сердце. Весь его вид свидетельствовал о том, что в нем клокочет ярость. Расстегнутый, несмотря на ливень и ветер, черный дождевик неистово хлестал его по длинным, мускулистым ногам. Уверенно и твердо шагая по размокшей от воды колее, мужчина подходил все ближе и ближе. Было слышно, как хлюпает грязь под его резиновыми сапогами с высокими голенищами. Клэр скользнула испуганным взглядом по его фигуре. Джинсы сидели на нем как влитые, подчеркивая его мужскую силу и стать. Под одеждой угадывался плоский упругий живот, твердый как камень; мускулистая грудь, на которой туго натягивалась клетчатая рубашка из выцветшей шотландки; на широких плечах плащ грозил разойтись по швам. Затаив дыхание, она взглянула на его крепкую шею и заросший щетиной подбородок. Он походил на грозного, воинственного горца. Внутри у нее словно что-то оборвалось. Прищурившись, Клэр задержала взгляд на его сжатых, побелевших губах, сквозь суровость которых проглядывала чувственность, которую невозможно было не заметить. К своему ужасу, она ощутила ответную реакцию. По ее телу прокатилась дрожь, вызванная отнюдь не ознобом. Это была чувственная дрожь желания! Но как такое возможно? Она не могла даже вспомнить, когда в последний раз ее тянуло к мужчине. Это внезапное неосознанное желание испугало ее. Смутившись собственной реакции, Клэр наконец взглянула незнакомцу прямо в глаза… и застыла как громом пораженная. Очевидно, годы и тяжелые испытания наложили отпечаток не только на его внешность, но и на внутренний мир. Она не верила своим глазам — перед ней был ее муж. Точнее, бывший муж.
