Предостережение, что люди и события, описанные в этой книге, являются полностью вымышленными, а если и напоминают кому-нибудь реальных людей и события, то по чистой случайности, никем не будет воспринято всерьез, хотя это совершенная правда. Данная книга — не психологический роман и не произведение на злободневную тему, а детектив; здесь выведены не реальные люди, а реальные типажи в своих крайних проявлениях, и это служит двум истинным целям детективного романа: поиску убийцы и удовольствию читателя. Если же вам захочется развлечься не только тем, чтобы внимательно следить за историей взаимоотношений циничного редактора и красивой девушки из «Зверэкса», то прекратите сравнивать своих друзей или врагов со злыми гениями из моей книги и обратитесь к собственной совести. Едва ли вы не отыщете внутри себя хотя бы некоторых из этих реальных типажей — хотя, возможно, и не в таких крайних проявлениях. Причем вам вовсе не обязательно работать в издательстве.
— Вон, вон она. Ну, та, в бирюзовом купальнике, — сказал Вашек.
— В бикини что ли? — спросил я.
— Ага, — отозвался Вашек, не сводя с нее глаз.
Я тоже всмотрелся в подходившую к нам девушку. Купальник на ней и вправду был крохотный. Он прикрывал только соски и треугольничек внизу. Она шла по траве в нашу сторону, держа в одной руке белую махровую простыню, а в другой — сумку с надписью «Scandinavian Airways»; глаза ее прятались за темными очками. У нее были блестящие черные волосы и короткая мальчишеская стрижка. Она была стройной, очень красивой и шагала горделиво и независимо.
Потом ее внимание привлекло покашливание Вашека. На золотисто-коричневом лице блеснули белые зубы, в темных очках загорелось солнце. Загар у девушки был ровный, золотистый, даже под лифчиком ничего не белело. Наверняка загорала где-нибудь голышом.
— Здравствуйте, господин профессор, — поздоровалась она, и ее зубы засияли, как огоньки в коричневой тьме.
— Здравствуйте, Ленка, — не своим голосом ответил Вашек. — А это редактор Леден, — указал он на меня. Потом — на девушку: — Ленка Серебряная.
— Очень приятно, — проговорила девушка, протянув мне руку. На загорелой коже у локтя я заметил маленький розовый шрамик.
— Мне тоже, — я постарался вложить в ответную улыбку как можно больше обаяния, невзирая на то, что Вашек был моим другом.
Мы лежали на примятой траве по обе стороны от белой махровой простыни. Девушка лежала на спине, и ее мысли были скрыты от нас непроницаемой преградой очков, в которых, окрашенный в мрачные тона, отражался мир. Она всем телом, почти священнодействуя, впитывала солнечные лучи, а мои мысли метались туда-сюда на тонюсеньких нервных ножках. Давненько я не испытывал подобного нервического, муравьиного покалывания. Оно было связано с чем-то неизведанным, и у этого неизведанного были стройные и бесконечно длинные ноги и ненастоящие, но на редкость умные глаза, которые, впрочем, я пока ни разу не видел. Короче говоря, в тот момент я весьма остро ощущал, что живу.
