На диспутах, докладах, литературных судах, количество которых исчисляется по Союзу едва ли не тысячами, судили комсомолку Татьяну Аристархову и Исайку Чужачка. Добровольные защитники и прокуроры проявили максимум страстности и сумели создать вокруг героев повести С. Малашкина накалённую атмосферу.
Всякому, сколько-нибудь внимательно следившему за ходом дискуссии, ясно, что «Луна с правой стороны» явилась только поводом к обсуждению гораздо более широкого круга вопросов — огромнейшего общественного и социально-культурного значения: о половой проблеме, нормах классовой морали, бытовой практике, неурядице в области половых отношений среди нашей учащейся и рабочей молодёжи.
Это совершенно естественно. В наши дни художественное произведение попадает в центр общественного внимания не только (и нам кажется, — не столько) в силу своих чисто художественных достоинств, как в меру общественного наполнения, значительности и напряженности темы.
О художественных достоинствах повести С. Малашкина можно быть разного мнения, хотя нам кажется, что это произведение является весьма значительным задатком под широко и оригинально развёртывающуюся художественную продукцию молодого писателя.
Тем не менее, следует признать, что в основном герои повести Малашкина были встречены молодой аудиторией крайне недружелюбно. По поводу самой повести указывалось, что это-де клевета на комсомол и учащуюся молодёжь! В таком духе высказалась и конференции пролетарского студенчества, вынеся специальную, крайне резкую резолюцию. Комсомольские газеты посвятили повести ряд передовиц и статей, в основном также осуждающих тенденцию повести и её автора.
С рядом утверждений, выдвинутых в прессе и на диспутах, нельзя не согласиться. Предельная распущенность Татьяны Аристарховой, жены 22-х мужей, афинские ночи, с комсомолками в газовых платьях, отвратительный снобизм Исайки Чужачка, — всё это может быть легко оспорено с точки зрения житейской правдоподобности и может быть признано крайностями, допущенными писателем. Однако основная ошибка критикой повести заключается в том, что ими, может быть, бессознательно игнорировались моменты, связанные с самой природой художественного творчества. Протоколизм никогда не был основным рабочим инструментом писателя. Известный гиперболизм, известное расширение материала, присвоение героям ряда собирательных признаков, заострение характеристики — только это и может дать материал для драматической коллизии в художественном произведении.
Мы не сомневаемся, что в химически чистом виде Исаек Чужачков нет в природе нашего комсомола. Однако утверждения Чужачка немногим отличаются от ходячих теорий «стакана воды», псевдоницшеанского эгоцентризма, упрощенства, апологии половой распущенности — носителями которых являются Кореньковы и всяческие герои фельетонов «Правды», клиенты контрольных и конфликтных комиссий. У каждого на памяти десятки фактов, почерпнутых из личных наблюдений, сообщений нашей прессы, наконец, судебных процессов.
Ни один из выступавших и писавших о повести и проблемах, выдвинутых ею, не взял на себя смелости отрицать наличие моментов половой распущенности, упадочничества, вульгарного теоретического упрощенства, вывихов и извращений в быту нашей молодёжи.
«Неурядицы в области половых отношений у нас не может не быть», — пишет С. И. Гусев в своей интересной статье «Какова же наша молодёжь?». Владимир Ильич в широко известном разговоре с Кларой Цеткин, указывая, что «старые идеологические ценности выкристаллизовываются медленно, с борьбой», что здесь имеет место медленный и часто болезненный процесс исчезновения и зарождения новых форм, энергично отмечал опасности, встающие перед молодёжью, возникающие из неурядицы в области половых отношений.
«Это безобразие, — говорит он, — особенно вредно для юношеского движения, особенно опасно. Оно очень легко может способствовать чрезмерному возбуждению и подогреванию половой жизни у отдельных лиц и повести к расточению здоровья и сил юности».
Из этой неурядицы в области половых отношений, покоящейся на недостатках нашего хозяйственного быта, растут и элементы упадочничества, теоретического упрощенства; половой анархизм влечёт за собою и разъедающую интеллигентскую рефлексию и понижение в человеке тонуса общественной жизни, утрату общественного темперамента.
Поэтому понятна особенная важность и ответственность этой темы, реализованной средствами художественной изобразительности. Поэтому вполне понятно то исключительное внимание, которое было проявлено нашей молодой аудиторией к повести С. Малашкина.
Никто не сомневается в том, что половая неурядица и половой анархизм существуют у нас в известной мере, как общественное явление. Таким образом, автора «Луны» никто не может упрекнуть и том, что тема и фабула выдуманы им, тем самым несостоятельны обвинения этого писателя-коммуниста в том, что его произведение носит «клеветнический» характер.
Однако, чтобы до конца понять этот вопрос, нужно решить: в какой мере обобщением являются герои «Луны». Не считает ли автор Татьяну Аристархову и Исайку Чужачка
