Листки

Листки

Русский поэт, часть жизни — активный толстовец, внук выдающегося путешественника П. П. Семенова-Тян-Шаньского

Леонид Дмитриевич Семенов (1880–1917) — талантливый русский писатель начала XX века, внук знаменитого ученого и путешественника П. П. Семенова Тянь-Шанского. Во время учебы на историко-филологическом факультете (был университетским товарищем А. Блока) слыл монархистом и «белоподкладочником». Был близок кругу Д. Мережковского и З. Гиппиус, в Москве подружился с А. Белым. Рассказы Л. Семенова высоко ценил за нравственную позицию Л. Толстой. Опубликованный по рекомендации Л. Толстого в «Вестнике Европы» рассказ Л. Семенова «Смертная казнь» послужил, по-видимому (таково было мнение А. Блока), толчком к написанию знаменитой статьи Толстого «Не могу молчать». Единственная поэтическая книга Л. Семенова — «Собрание стихотворений» — вышла в 1905 году. А. Блок отозвался на нее сочувственной рецензией.

В настоящем издании с доступной нам полнотой представлены все дошедшие до нас произведения Л. Семенова, имеющие историко-литературное значение.

Жанры: Публицистика, Русская классическая проза
Серия: Литературные памятники
Всего страниц: 5
ISBN: -
Год издания: 2007
Формат: Полный

Листки читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал


ЛИСТКИ

Самое страшное то, что нет ничего страшного. Самое страшное то, что мы живем.

Совершаются казни, убийства, тысячи и миллионы людей гибнут от голода, от болезней, от отчаяния, но мы живем. И как будто ничего[1].

Ради чего мы живем и к чему стремимся?..

* * *

Может быть, все это сон?!

Но есть ложь

Может быть, и она сон.

Но когда я вижу ложь, во мне подымается такая глухая ненависть, что хочется убивать людей, которые лгут.

* * *

Я хочу, чтобы все было осмысленно. Не хочу примириться, чтобы в жизни моей был случай, это значит из всего извлекать смысл, все делать осмысленным.

* * *

Довольно искать все причины, причины… Пора ставить цели[2]. Так должен жить человек. Это я зову сознательностью.

* * *

И все ложь, все ложь в этом обществе![3]

Они любят драмы, говорят о драмах, ходят в театры на представления драм, которые должны ведь изображать их жизненные драмы, и любят слушать лекции о них.

Но разве это не ложь? Разве не ложь все, что они говорят об этом?! Потому что разве не придут они домой, такие же чуждые и далекие друг другу, как и были?! Отчего вся жизнь их — будни?! Отчего нет никакого строительства в их жизни?! Отчего не знают они все новых и новых ступеней?! Отчего и после их восторгов и упоений все остается у них по-прежнему, и не видели мы нового человека в них?! Отчего?!

* * *

Их жизнь, как толчея воды, — а они в ней, как белка в колесе.

* * *

Это все оттого, что ушли они от настоящей жизни. Боятся ее, боятся решений в ней, борьбы в ней, истинных усилий в ней и истинных побед, потому что истинная жизнь требует прежде всего усилий и побед над самим собой.

* * *

Они заменили истинную жизнь игрой, представлениями.

* * *

Они думают, что художественными воображениями и переживаниями можно жить, и думают, что, пережив драму, любовь, раскаяние и другие высокие чувства, вместе с автором или актером в театре, представляющим их, — они уже пережили их по-настоящему… И потому никогда действительно ничего настоящего не увидят, и все-таки вечен будет страшный припев их в жизни: «Все это — не то! не то! не то! Ах, не то!»

Сколько раз слышали вы этот крик?

Мы сами не настоящие, вы сами не настоящие.

Мы ищем настоящих людей между нами и не находим! Разве это не ужас?

Так ищите же! Настоящего, того, о чем жаждет, о чем голодает ваша душа, вступайте в книгу жизни, дерзайте в ней.

* * *

Я вижу страшное зло нашей жизни в том, что мы, с детства, раньше, чем вступить в жизнь, вступаем в книги, в чтение. Этим убиваем в себе настоящую жизнь, ко всему приучаем себя относиться как к своим фантазиям. Все узнаем слишком рано через воображение, творчески, не испытав в себе жизни. Литературные двойники, литературные образы преследуют нас и не дают нам возможности самим пережить самобытно свою жизнь. Они покоряют нас себе, комментируют в нас каждый наш акт, не давая силы самому в нем разобраться, увлекают своей красотой и игрой, заставляя нас воображать и себя героями или другими литературными образами или убивая в нас подлинное, наше — своим неправильным анализом или даже насмешкой.

* * *

Разве не игра, например, вся наша поэзия о так называемой любви, т. е чувственности?! Какой ложью затягивает она нас, как влечет и стремит нас к плоти и женщине?! Но разве тут не совершается страшная ложь?! Красивыми, ложными цветами разукрашивают поэты простое, обыденное влечение, потому что им скучно пережить его так, как оно есть — просто. Но тысячи людей бегут к нему, веря поэтам, думая пережить в нем что-то необыкновенное, и потом остается у них досадное и гаденькое разочарование. Так затемняют они и самое простое, чистое творчество жизни. Тысячи ежедневно издающихся романов заставляют их ломаться и кривляться, вывертываться и в этом прямом влечении искать того, чего в нем нет, или того, что находят в нем отдельные испорченные и уже вывороченные сладострастники и импотенты, потому что так просто пережить его кажется им уже скучным. Не все зло тут, конечно, от литературы, но в огромной степени и от нее.

* * *

Страшно то, что жизнь наша становится отражением литературы. Какое же тогда она отражение по счету?! Каждая литература уже отражение жизни, но наша литература уже отражение отражений, потому что вдохновение черпает сплошь все из прежней литературы, живет ее отражениями и так без конца. Получается какая-то безумная игра зеркал, какая-то бесовщина, из которой не видишь выхода. Нужно быть сильным, чтобы вырваться из нее.

* * *

Мы очень легки и быстры на бумаге. На бумаге мы можем сочинить все, что угодно. Бумага все терпит. На бумаге мы расписываем и планы переворотов, и сверхчеловеков, и целые системы религий, и спешим обогнать друг друга, побить рекорд, потому что и наше писательство подвержено закону конкуренции. Этот страшный закон господствует во всем этом мире. Он зовется борьбой за существование. И я спрашиваю, кто из вас искренен, кто из вас пишет из-за того, что хочет сказать людям слово, из-за любви, из-за жажды общения или из веры, что он может им помочь?! Кто скажет про себя это?!

Один хочет отличиться, другой из-за жены и детей, третий из-за куска хлеба. Все бессознательно, безвольно — как и действия самых низших презираемых вами людей, с той только разницей, что те несут продавать свое тело, свою физическую силу туда, где она оплачивается, а вы ваш духовный товар. Тот же товарный обмен, те же законы спроса и предложения.


Еще от автора Леонид Дмитриевич Семёнов
Размышления о Будде

Русский поэт, часть жизни — активный толстовец, внук выдающегося путешественника П. П. Семенова-Тян-ШаньскогоЛеонид Дмитриевич Семенов (1880–1917) — талантливый русский писатель начала XX века, внук знаменитого ученого и путешественника П. П. Семенова Тянь-Шанского. Во время учебы на историко-филологическом факультете (был университетским товарищем А. Блока) слыл монархистом и «белоподкладочником». Был близок кругу Д. Мережковского и З. Гиппиус, в Москве подружился с А. Белым. Рассказы Л. Семенова высоко ценил за нравственную позицию Л.


Около тайны

В 1903 году в журнале «Новый путь» была опубликована драма в прозе «Около тайны». Она получила благожелательные отзывы, однако никогда не перепечатывалась и не ставилась на сцене. Такого значительного, сложного произведения никто из сверстников Семенова к этому времени не опубликовал. Пьеса принадлежит к эстетическому миру «новой драмы» Г. Ибсена, К. Гамсуна, М. Метерлинка, с которым связана и драматургия Чехова. Какие-то нити тянутся отсюда к написанным впоследствии пьесам Л. Андреева.


Собрание стихотворений

Русский поэт, часть жизни — активный толстовец, внук выдающегося путешественника П. П. Семенова-Тян-ШаньскогоЛеонид Дмитриевич Семенов (1880–1917) — талантливый русский писатель начала XX века, внук знаменитого ученого и путешественника П. П. Семенова Тянь-Шанского. Во время учебы на историко-филологическом факультете (был университетским товарищем А. Блока) слыл монархистом и «белоподкладочником». Был близок кругу Д. Мережковского и З. Гиппиус, в Москве подружился с А. Белым. Рассказы Л. Семенова высоко ценил за нравственную позицию Л.


Смертная казнь

Русский поэт, часть жизни — активный толстовец, внук выдающегося путешественника П. П. Семенова-Тян-ШаньскогоЛеонид Дмитриевич Семенов (1880–1917) — талантливый русский писатель начала XX века, внук знаменитого ученого и путешественника П. П. Семенова Тянь-Шанского. Во время учебы на историко-филологическом факультете (был университетским товарищем А. Блока) слыл монархистом и «белоподкладочником». Был близок кругу Д. Мережковского и З. Гиппиус, в Москве подружился с А. Белым. Рассказы Л. Семенова высоко ценил за нравственную позицию Л.


Великий утешитель

Рецензия на спектакль Александрийского театра по трагедии Софокла «Эдип в Колоне».


У порога неизбежности

Русский поэт, часть жизни — активный толстовец, внук выдающегося путешественника П. П. Семенова-Тян-ШаньскогоЛеонид Дмитриевич Семенов (1880–1917) — талантливый русский писатель начала XX века, внук знаменитого ученого и путешественника П. П. Семенова Тянь-Шанского. Во время учебы на историко-филологическом факультете (был университетским товарищем А. Блока) слыл монархистом и «белоподкладочником». Был близок кругу Д. Мережковского и З. Гиппиус, в Москве подружился с А. Белым. Рассказы Л. Семенова высоко ценил за нравственную позицию Л.


Рекомендуем почитать
Обратная сторона Зоны

Взгляд на Зону глазами ее истинных обитателей.


Жеводанский зверь

«Есть в графстве Жеводан небольшой городок Лангонь. Он расположен среди высоких гор и довольно густых лесов, которые делают доступ к нему весьма затрудненным. В ту эпоху, когда религиозные войны опустошали Севеннские горы, этот городок, расположенный на неплодородной земле, да еще и в отдалении от торговых путей, не имел шансов на хозяйственное развитие.Впрочем, Лангонь и по сей день довольно скромное селение; пожалуй, только в этом департаменте, лишенном больших и шумных городов, он вообще способен считаться городом…».


Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут

Алене приходится бежать из дома, когда отчим начинает грязно приставать к юной падчерице. Но куда податься? Там, за порогом, ее никто не ждет. Беззащитная девушка, как в омут, кидается в замужество. Семейная жизнь оборачивается настоящим кошмаром: «нежный мальчик» Вадик не работает и запивает временные неудачи алкоголем, свекровь забирает всю зарплату и винит во всех бедах невестку. Алена, запуганная скандалами и побоями мужа, сутками пропадает на работе в больнице. В одно из ее дежурств в хирургическое отделение после перестрелки попадает Григорий Грачев – известный в городе бизнесмен.


История мусульманского мира от Халифата до Блистательной Порты

Т.Ю. ИрмияеваИстория мусульманского мира от Халифата до Блистательной ПортыГлавный редактор Я.Ф. БолдыревОтветственный редактор О.С. ЧерепановаРедактор Е.Е. БожеИздатель: "Урал LTD" при участии изд. "Урал-книга", Челябинск.Отпечатано: издательско-полиграфический коплекс "Звезда", Пермь, 2000 г.Настоящая книга посвящена истории исламской цивилизации и населяющих ее народов. Насыщенность описаний важнейших исторических событий и фактов, объективный взгляд на роль и место исламской цивилизации во всемирной истории, доступность изложения - все это позволяет рекомендовать ее в качестве учебного пособия для светских и духовных учебных заведений.


Неудобное прошлое. Память о государственных преступлениях в России и других странах

Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.


Пошумим. Как делать хитовые подкасты

За последние два года количество подкастов удвоилось и достигло почти миллиона — и Россия не отстает от остального мира. Но как сделать по-настоящему запоминающийся подкаст, найти сюжет, интонацию и слушателей? Как планировать производство, раскрывать героев, проводить интервью и анализировать свои успехи и поражения? Почему каждому ведущему стоит знать о Методе Десяти Слов и «Технике Шварца»? «Пошумим» дает ответы на эти и многие другие вопросы. Автор книги Эрик Нюзум считается одним из главных творческих стратегов в мире аудио, он возглавлял подразделения, отвечавшие за создание подкастов, на радио NPR и в Audible (принадлежит Amazon), а сейчас руководит собственной подкастинговой компанией Magnificent Noise.


Геноцид антигосударства

Книга написана о геноциде в современном антигосударстве, таком, какой стала Россия нашего времени, и совмещает в себе как полную юридическую квалификацию этого преступления, так и рассмотрение его практических проявлений. Вам откроются социализм Платона и его предвидение «тимократии» Путина. Вы узнаете, как без ядерного оружия, без войны в ходе одних «рыночных» реформ России был нанесён «неприемлемый ущерб», для которого Пентагон в 1967 году планировал завалить СССР ядерными зарядами. Вы узнаете, сколько реально людей живёт в нашей стране.


Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – «смотр сил»

В основе этой книги лежит машинописный текст, подготовленный историком-эмигрантом Игорем Ольгердовичем Глазенапом (1915–1996), писавшим также под фамилией Ланин – предков по материнской линии. После его смерти рукопись была передана руководителю издательства "Русская идея" архиепископом Брюссельским и Западноевропейским Серафимом (Дулговым, 1923–2003). Ныне оба этих достойных представителя русского зарубежья, славно потрудившиеся на благо России, ушли в мiр иной, завещав продолжение своих усилий соотечественникам на родине.


Мир на изломе истории. Хроники геополитических сражений

Рушится однополярный «Pax Americana», основанный на гегемонии США, которые так и не смогли обеспечить стабильность и безопасность на Земле. Планета на пороге радикального пересмотра принципов глобального мироустройства. В борьбе за будущее схлестнулись не на жизнь, а на смерть великие державы Запада и Востока, финансовый олигархат, глобальные теневые структуры и военные блоки.В войнах нового типа фронты пролегли не по обрывистым берегам рек и не по укрепрайонам, а по культурно-цивилизационным разломам.


Новое начало, или На колу мочало

Документальный очерк о ситуации в сельском хозяйстве, обусловленной экономическими реформами, в начале 2000-х годов.


Федра

Трагедия, сюжет которой заимствован Расиным у Еврипида. Трагедия, первоначально носившая заглавие «Федра и Ипполит», была впервые представлена в Бургундском отеле 1 января 1677 г. Шедевр Расина окончательно утвердил свои права на парижской сцене. Тогда же вышло и первое издание пьесы. Заглавие «Федра» появилось лишь в собрании трагедий Расина в 1687 г.


Анналы

Великий труд древнеримского историка Корнелия Тацита «Анналы» был написан позднее, чем его знаменитая «История» - однако посвящен более раннему периоду жизни Римской империи – эпохе правления династии Юлиев – Клавдиев. Под пером Тацита словно бы оживает Рим весьма неоднозначного времени – периода царствования Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона. Читатель получает возможность взглянуть на портрет этих людей (и равно на «портрет» созданного ими государства) во всей полноте и объективности исторической правды.


Письма к жене

Письма А. С. Пушкина к жене — драгоценная часть его литературно-художественного наследия, человеческие документы, соотносимые с его художественной прозой. Впервые большая их часть была опубликована (с купюрами) И. С. Тургеневым в журнале «Вестник Европы» за 1878 г. (№ 1 и 3). Часть писем (13), хранившихся в парижском архиве С. Лифаря, он выпустил фототипически (Гофман М. Л., Лифарь С. Письма Пушкина к Н. Н. Гончаровой: Юбилейное издание, 1837—1937. Париж, 1935). В настоящей книге письма печатаются по изданию: Пушкин А.С.


Полинька Сакс

Юная жена важного петербургского чиновника сама не заметила, как увлеклась блестящим офицером. Влюбленные были так неосторожны, что позволили мужу разгадать тайну их сердец…В высшем свете Российской империи 1847 года любовный треугольник не имеет выхода?