Лейбницианец в Венсеннском лесу
Судьба Жиля Делёза была неразрывно связана с Венсеннским университетом Париж-VIII на протяжении 17 лет, с 1970 по 1987 гг. Он начал читать свои лекции в этом университете в 1970/71 учебном году, когда оттуда ушел Фуко, и первыми его курсами были основанная на «Анти-Эдипе» «Логика желания», а также «Логика Спинозы». Последнюю же лекцию он прочел 2 июня 1987 г., и посвящена она была музыке барокко в связи с лейбницианской идеей предустановленной гармонии (магнитофонная запись лекции не сохранилась, но ее идеи нашли отражение в последней главе книги «Складка. Лейбниц и барокко»). После этого Делёз уходит на пенсию – отчасти по возрасту, отчасти по состоянию здоровья.
О перипетиях пребывания Делёза в Венсенне можно прочесть у Франсуа Досса в книге «Делёз и Гваттари. Перекрестные биографии» (p. 404–425). Вкратце изложу, о чем идет речь в главе «Делёз в Венсенне». Университет Париж-VIII был основан на окраине Парижа, в Венсеннском лесу, в 1968 г. и задуман как своего рода «анти-Сорбонна» и в то же время витрина голлистского режима. Этот университет должен был быть избавлен от сорбоннского академизма (и действительно, в текстах лекций бросается в глаза, что слушатели и студенты обращаются к Делёзу на «ты», называя его «Жиль», а он в ответ им тоже «тыкает», не делая различий между мировой научной величиной Изабель Стенгерс и какими-то безвестными японцами), а также обеспечивать бо́льшую связь науки с практикой. У истоков университета Париж-VIII стояли такие звезды, как Мишель Серр, Ролан Барт, историк греческой мысли Жан-Пьер Вернан и представитель школы «Анналов» Эмманюэль Ле Руа Ладюри. Интересно, что в одном из официальных документов в первые годы существования Венсенна среди его целей упоминается «внедрение в трудящиеся массы теоретического преобладания марксизма-ленинизма» (!). И все-таки, несмотря на благие намерения, по мнению Франсуа Досса, университет не справился с возложенными на него надеждами и претерпел, как он выражается, «клошаризацию»…
Все годы пребывания Делёза в Венсенне были омрачены интригами, которые вели против этого философа, с одной стороны, представители отделения психоанализа – лаканисты во главе с зятем Лакана, Жаком-Аленом Миллером, а с другой – леваки, которых возглавляли Ален Бадью и Жак Рансьер. Лаканисты даже пытались устроить «путч», обвиняя сторонников Делёза в недостаточном внимании к «лингвистике, логике и топологии», а леваки – несмотря на идейные разногласия – объединялись с лаканистами. Дело доходило даже до забастовок (Франсуа Досс безоговорочно, и даже в апологетическом духе, принимает сторону Делёза и признаёт за ним моральное превосходство над противниками). К основным же союзникам Делёза принадлежали Франсуа Шатле, друг Делёза, увлекавшийся, однако, Гегелем и англосаксонской лингвистической философией, – и Жан-Франсуа Лиотар, пришедший в Венсенн из группы «Социализм или варварство». Но после того как Шатле (который был страстным курильщиком) скончался в 1982 г. от того же самого рака легких, от которого впоследствии было суждено умереть и самому Делёзу, – а Лиотар в 1979 г. выпустил книгу «Состояние постмодерна», не понравившуюся Делёзу, Делёз остается в Венсенне без соразмерных себе величин. Надо добавить, что у Лиотара Делёзу претила некоторая двойственность моральных оценок и кантианский релятивизм. (И действительно, при чтении лекций Делёза в них ощущается жесткая непреклонность этических ориентиров…)
Теперь несколько слов о слушателях Делёза. Среди них выделяются его постоянные «собеседники». Первым можно назвать Жоржа Контесса, слушателя курсов о Канте, Лейбнице и Спинозе, который был назначен «официальным собеседником» Делёза. Так, если в текстах лекций не отмечено, кто именно задает вопрос или выступает, то надо иметь в виду, что чаще всего это – Контесс. Среди известных людей, слушавших лекции Делёза, можно упомянуть и Ришара Пинхаса, ныне ставшего композитором-экспериментатором в области электронной музыки, а в те годы готовившегося к философской карьере. Среди слушателей лекций о Канте выделяется Жиль Шатле (1944–1999), математик и философ. В 80-е гг. Ж. Шатле был профессором университета Париж-VIII Венсенн; в 90-е гг. прославился как памфлетист; покончил жизнь самоубийством из-за того, что не смог вынести глобальный триумф неолиберализма. Слушательницей первых лекционных курсов Делёза была и лаканианка Элизабет Рудинеско, которая, как ни странно, являлась горячей почитательницей некоторых идей Делёза (хотя и оставила уничтожающий отзыв об «Анти-Эдипе»). Назову также относящихся к более молодому поколению профессоров Франсуа Зурабишвили (безвременно скончался в 2006 г.), посвятившего себя пропаганде произведений Делёза во всем мире, и публикатора наследия Делёза Давида Лапужада. Распространением идей Делёза в Японии и укреплением связей между Делёзом и японцами занимался его ученик и горячий почитатель Хиденобу Судзуки. (Кстати говоря, сам Делёз, по утверждению Досса, придавал громадное значение тому, что среди слушателей его лекций насчитывалось «пять-шесть австралийцев, 15–20 японцев и немало латиноамериканцев».) Наконец, собеседницей Делёза на его лекциях была соразмерная ему по влиянию в мире Изабель Стенгерс, физик и химик, соавтор лауреата Нобелевской премии Ильи Пригожина (см.: Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986). Что же касается самих идей «складки», то, как выясняется, они оказали серьезное влияние на (хотя и не слушавшего его курсы) крупнейшего социолога современности, нео-неопозитивиста Бруно Латура при создании его теории социальных сетей (о чем можно прочесть в предисловии О. Хархордина к русскому переводу книги Латура «Нового времени не было». М., 2006).
