— За здоровье Дэниела Буна Таггарта — человека, у которого есть все!
Стоя посреди уютной гостиной своей квартиры, расположенной в пентхаусе одного из особняков Нью-Йорка, Бун поднял хрустальный бокал с шампанским, благодаря за тост свою невестку Мег и приветствуя своего брата Джеси, взглядом давая ему понять, что одобряет его вкус к хорошеньким женщинам. Бун не очень любил шампанское — он бы предпочел легкое пиво, но выбрал этот напиток исключительно из-за Мег, которая, как выяснилось, находилась на ранней стадии беременности и вообще пила только апельсиновый сок.
Зато Джеси, наоборот, опрокинул бокал с шампанским чересчур поспешно, будто хотел поскорее с ним разделаться, чтобы немедля перейти к более приятным вещам. Несмотря на хорошо сшитый темный костюм и белую рубашку, в Джеси сразу угадывался человек с Запада: об этом неопровержимо свидетельствовали его коричневый загар и тот прищур глаз, который характерен для людей, привыкших обозревать огромные открытые пространства.
Буну казалось, что сам он уже мало, чем похож на ковбоя. И отчасти он был прав: годы, проведенные им в Нью-Йорке, а затем в Лондоне, лишили его возможности сохранить в себе тот особый аромат, который был свойствен только его родным местам. Этим он частично расплатился за свой успех, думал Бун. Поворачивая в пальцах хрупкую ножку хрустального бокала, он улыбнулся своей невестке и мягко возразил:
— Никто не в силах иметь сразу все.
— Может, это и так, — согласилась Мег, — но ты чертовски близко от этой черты. — Она окинула взглядом комнату с превосходными картинами, отличной мебелью, над которой искусно потрудился мастер-краснодеревщик, и продолжила: — Богатый, молодой, красивый; владелец квартиры на Манхэттене и квартиры на Слоун-сквер; адвокат влиятельной международной юридической компании.
— И могу поспорить — отбивающийся от женщин палкой мужчина, — вмешался Джеси. — Даже смешно, что это, кажется, не приносит тебе счастья, малыш.
— Я счастлив, — возразил Бун, которому не нравилось, когда старший брат называл его «малышом». Не отвергая легкого соперничества со своим родным братом, он всегда был уверен в себе и точно знал, что своего добьется и будет счастлив. Его жизнь шла по четко намеченному им плану. Он все вопросы держал под контролем и во всем любил порядок. За это Буна ценили. Уважение коллег окрыляло его, поощряло к успеху.
Ему это нравилось.
Наблюдая сейчас, как счастливы Джеси и Мег, он мог бы задуматься, не упустил ли сам чего в жизни. Но супружеского счастья брата было явно недостаточно для того, чтобы заставить Буна всерьез подумать о женитьбе.
Довольный всем, Джеси, не придав большого значения возражению Буна, заметил:
— Можешь говорить что угодно. Не против, если я налью себе еще? — Он помахал пустым бокалом и, не дожидаясь согласия со стороны брата, подошел к бару с зеркалами, вытащил оттуда бутылочку пива, открыл ее и стал пить прямо из горлышка.
Бун повернулся к Мег:
— Итак, летите в Австралию? Второй медовый месяц?
Мег кивнула, ослепительно улыбнувшись.
— Когда у нашего Рэнди появится братик или сестричка, — она любовно погладила себя по едва наметившемуся животу, — будет не очень-то легко вырваться. Мой дедушка обещал взять Рэнди на лето с собой в Ньюпорт, так что…
Джеси подошел к жене сзади и обнял за талию.
— Так что если представляется возможность, то лучше ею воспользоваться сразу, ибо второго случая может и не подвернуться. Разве мы не убедились в этом на своем горьком опыте?
Мег прижалась к мужу.
— Поэтому мы и заглянули к тебе, — добавила она. — Когда вернемся, тебя, может быть, здесь уже не будет, Бун. А мы хотели повидаться с тобой и ввести в курс семейных дел. За последний год произошло много событий.
Бун вопросительно посмотрел на нее. Он знал, что его дед, Томас Т. Таггарт, патриарх рода Таггартов, и дед Мег, Джон Рэндол, тайно руководили примирением Джеси и Мег после их размолвки, которая длилась несколько лет.
Бун готов был биться об заклад, что попытка примирить живших раздельно на старом семейном ранчо около Хелз-Белз, в Техасе, супругов может только ускорить развод, но не предотвратить его.
Однако он оказался не прав: Мег и Джеси с готовностью пошли на примирение и стали относиться друг к другу с небывалой прежде влюбленностью.
— Я обо всем знаю, — пожав плечами, равнодушно сказал Бун.
— Знаешь? — удивилась Мег.
— Ведь существует же телефонная связь! Между Англией и Техасом тоже.
— Но…
Джеси крепче обнял жену, и его лицо приняло упрямое выражение, хорошо знакомое Буну с детства.
— Кет, ты слышала, что сказал этот человек? Он знает обо всем!.. Тогда расскажи-ка нам, «спичка», когда ты последний раз говорил с Томасом Т. Таггартом?
Бун подумал.
— Довольно давно, — наконец сдался он. — Мы перезваниваемся только в том случае, если происходит что-нибудь важное. Ну и как там дед?
— Взбешен дальше некуда, — ответил Джеси. — Он хотел, чтобы мы оставили Рэнди с ним, пока будем находиться в отъезде. Но что он станет делать с восьмилетним мальчишкой? Конечно, он рассчитывал на Кит.
— Да, слава Богу, что он там хоть не один, а с Кит, — вставила Мег.
