Выражаю признательность всем тем замечательным женщинам, Танюшке, Аннушке, Наде, Зое, Маринке-льдинке, Елене-Sole, Оле, Свете-конфете, Ланке-хулиганке, Виктории благодаря которым я стал тем, чем стал и благодаря которым появилась эта книга. Благодарю их за любовь, нежность, понимание и поддержку.
Благодарю своего отца и брата.
Благодарю Флору и Фридриха Шерер, Татьяну и Йоханнеса Поль, Наталью и Александра Поль, Ойгена и Валентина Поль.
Благодарю своего замечательного преподавателя немецкого языка господина Бернхарда Ланга, весёлые байки которого, мне очень пригодились при написании этой книги.
Отдельное спасибо Иде, Кокосу и Эдику.
Большое спасибо вам всем. Женственным женщинам и мужественным мужчинам. Будьте счастливы.
Начало марта.
Над всей Баварией безоблачное небо. Или на местном диалекте: над Байроном. Суетясь в безоблачном небе, птицы свиристят как сумасшедшие. Вот дуры! Хотя, почему обязательно дуры? Просто у них есть серьёзный повод для радости. Начался период токования, да и погода стоит замечательная. Слякотная германская зима миновала, и природа ликует в ожидании скорого лета. Правда, лично у меня особого повода для ликования нет. Я же не птица, а скорее рожденный ползать. Прошло десять месяцев с того страшного утра, когда с помощью инсульта я едва не отправился из Яви в Навь. Оказывается граница между ними весьма проницаема. Эта зыбкая граница называется смерть. Однако я обманул инсульт и после недели пребывания в коме остался жить дальше. Вообще-то, это ещё нужно определить: кто кого обманул? Инсульт забрал у меня здоровье, оптимизм и наполеоновские планы на будущее, взамен оставив вопрос: почему это случилось именно со мной? Нет, вру. Ещё у меня остались два отверстия в черепе, закрытые пластиной. Но всё равно не так уж много.
Светлая птичья музыка отвлекает меня от тёмных мыслей. Напоминаю себе, что я на ежедневной утренней прогулке. Свежий воздух – – это главное лекарство из арсенала медицины для бедных. Богатые вынуждены мучиться в спа-салонах, санаториях и реабилитационных центрах. Говорят, этих несчастных там мажут грязью, заваливают горячими камнями, накачивают минеральной водой. Тренируют перед адом?
Неторопливо шагаю дальше. Неторопливо, потому, что не могу передвигаться быстрее сонной улитки. И не из-за мрачного настроения. Просто я болею. После инсульта у меня оказался нарушен вестибулярный аппарат. Пропало взаимопонимание между право и лево, верхом и низом. Мне часто кажется, что это не я приближаюсь к зданию, а оно надвигается на меня. Впрочем, мой домашний врач фрау Половинкин утверждает, что я – уникальный случай чудесного исцеления. Как правило, люди в моей ситуации не выживают в принципе или, в лучшем случае, становятся овощами и фруктами. Оказывается, мне ещё посчастливилось. С грустью размышляя над своим везением, на ходу машинально постукиваю пальцами по каменной стене, вдоль которой гуляю. На моём тайном языке это означает: «Ну вот, поныл, и легче стало».
Несмотря на то, что я родился и вырос в России, мой мозг утёк за рубеж и теперь я живу в маленьком баварском городке. Между собой мы его так и зовём – Наш Городок. Наш Городок уютно устроился среди невысоких холмов, заросших тёмно-зелёным курчавым лесом. Это так называемый Ведьмин лес – часть обширного природного парка. Через Наш Городок лениво течёт Майн, на высоком берегу которого высится величавый квадратный замок. Замок как замок: островерхие крыши, четыре высокие башни по углам. В башнях червяками свернулись узкие винтовые лестницы соединяющие этажи. Над воротами полощется на ветру бело-голубой байронский флаг. У замка, конечно, есть по-немецки длинное, сложное название, но можно и не заморачиваться. Для меня эта надменная глыба просто Замок.
С трёх сторон Замок окружают виноградники, с четвёртой стороны к каменной громаде прилип лабиринт городских улочек. В подвале – гараж для машины управляющего. Как и положено величавым замкам, в нём есть тайный подземный ход. Давно всем известный тайный ход начинается в гараже и ведёт к реке. Этот Замок, являющийся визитной карточкой Нашего Городка, был выстроен в каком-то лохматом году тогдашним баварским королём. С тех пор Замок не раз горел, восстанавливался и перестраивался. После войны его признали шедевром крепостной архитектуры …надцатого века. Теперь в Замке расположена библиотека и картинная галерея. В западном крыле находятся парадные залы с интерьерами в стиле классицизма конца восемнадцатого века и собрание произведений искусства. Есть даже несколько полотен Лукаса Кранаха Старшего, Ганса Бальдунга, Маттиаса Грюневальда. В библиотеке хранятся первые печатные книги и рукописи из Майнца. В северном крыле можно помолиться в замковой церкви перед богато украшенным алтарём из мрамора и алебастра работы Ганса Юнкера, а также, если захочется похулиганить, звякнуть в колокол на колокольне.
В одной из башен живёт со своей семьёй управляющий Замком герр Эрих Ланг, а в другой я – некий герр Вадим Росс – малоизвестный писатель из России. Разумеется, я не имею никакого отношения к баварскому королевскому дому. Не Виттельсбах. Как же я поселился в Замке? Да очень просто. Случилось так, что на три недели я остался дома один. Мою жену Марину – казахстанскую немку, благодаря браку с которой я оказался в Нашем Городке – доктора отправили в санаторий. На «кур» – как принято говорить у моих новых германских родственников. Маринин старший сын Саша только что получил квартиру и сейчас очень занят её обустройством. Ежедневно после работы, он отправляется туда. Клеит обои, красит, устанавливает мебель. Возвращается к маме на Песталоцциштрассе только переночевать. Своего младшенького – Лукаса, Марина на все каникулы запихнула в спортивный лагерь. Лукас играет в футбол в местном спортобществе. Правда без особой охоты, но зато «по улицам не шляется, с плохими компаниями не водится» (цитирую слова Марины). В общем, внезапно оказалось, что обо мне заботиться некому. Супруга уже успела по этому поводу вся испереживаться, но тут, узнав о проблеме, Маринин знакомый Эрих Ланг предложил ей, чтобы на время отсутствия жены я пожил в Замке.
