КРАСНАЯ ПОДАТЬ
Джош Рейнольдс
Пересказчик: Летающий Свин
Сигиллит не изменился. Малкадор был таким же высоким и слегка сутулящимся, как запомнил Эндрид Хаар. Его худое тело скрывалось под невзрачной служебной одеждой, и он опирался на посох, как будто до невозможности уставший. Однако взгляд его оставался по–прежнему проницательным, даже на бесконечном удалении зашифрованной передачи с Терры. Хаар практически ощущал его остроту даже тут, в зале стратегиума военного корабля, некогда известного как «Цикатрикс тираннис». Хаар окрестил корабль «Разрушением» — название, несущее в себе и надежду, и обещание.
— Это был виртуозный план с неожиданным подходом, — сказал Малкадор. — Я говорю не из лести, а лишь с искренним уважением, претор.
— В этом звании больше нет смысла, — ответил Хаар. — Кто такой претор без легиона?
Малкадор напоминал ему хищную птицу, присматривающуюся к добыче. Сигиллит улыбнулся, и Хаар почувствовал, как в нем поднимается горячая волна отвращения. Когти его силового кулака сжались, и массивную перчатку на краткий миг окутало шипящее силовое поле.
— Я знаю тебя, Эндрид, — усмехнулся Малкадор. — Я знаю, что таких как ты моя убежденность ранит сильнее, чем любое оскорбление. Однако я прошу тебя быть ко мне снисходительным. Подумать только, я почти оставил тебя гнить в Кхангба Марву.
— Ты и оставил, — процедил Хаар. — Я сбежал.
На задворках сознания задрожали горестные воспоминания. Скольких он перебил в том долгом восхождении из вечной темноты под горой Ракапоши? Скольких из них он мог бы называть братьями? А скольких безвинных? Необходимость вела его тогда, и направляла теперь.
— Это нужно сделать, и это будет сделано, любой ценой, — напомнил он. Что такое безвинность либо братство по сравнению с огнем, который может поглотить целую Галактику? Пепел, и даже меньше чем пепел. Или так он себе говорил, вытирая с рук кровь.
— С тобой дурно обошлись, Эндрид, я это признаю, — продолжил Малкадор. — Ты — бесподобный инструмент, живое оружие, наподобие того, что появилось позднее, и все же немного отличное. Необходимое зло.
— Я такой, каким меня создали, — просто ответил бывший Пожиратель Миров.
— Ты достойно проявил себя в подавлении мятежа на Цербере, — вел дальше Сигиллит. — Помнишь Даит’Тарр, претор? Когда–то те Громовые Воины–отступники могли быть тебе братьями.
— Они не были мне братьями. — Невольно всплыли воспоминания. Теснины, ставшие бойнями в отчаянных схватках среди узких коридоров тюремной колонии. Его братья десятками гибли от рук Даит'Тарр.
— Теперь ты снова хочешь подавить мятеж, но сейчас это не просто тюремная колония, верно? Удастся ли тебе?
— Хотелось бы, чтобы до этого не дошло, — произнес Эндрид. — Если все, что мы делали, может так просто пропасть втуне, то какой вообще в этом смысл?
— И все же, как я сказал, ты проявил большую смекалку. Лишь по–настоящему прагматичный ум мог изобрести такой до жути эффективный план.
Хаар вздрогнул — подсознательная реакция, безмолвное отрицание свершенного на Ксане. Того, что он сделал, чтобы достичь поставленной цели. Это все, что имело значение. Победа. Он вскарабкается по горе трупов, если того потребует выполнение задачи. Неважно, что частица его, то, что осталось от воина, которым он был до Ангрона, до Исствана и до того, как все пошло прахом, кричала. Это был обреченный вой гончей, брошенной умирать на цепи в одиночестве. Хаар игнорировал ее, как игнорировал остальных своих призраков. Впрочем, делать это становилось сложнее с каждым новым голосом, вливающимся в какофонию.
— Мне нужны подобные умы, — сказал Малкадор. — Мне нужен ты, Рассеченная Гончая.
— Не называй меня так, — рявкнул Хаар.
— Ты зол, — произнес Сигиллит. — Я знаю это так же верно, как ты знаешь мое имя, но ты бы не скрылся от моих агентов на Ксане, если бы не умел справляться со своим гневом. Ибо ты, претор, понимаешь холодную рациональность жертвенности, как и я сам.
— Не рассказывай мне о жертвенности, Сигиллит. Чем ты вообще жертвовал, кроме чужих жизней? Я вел тайные крестовые походы для тебя вместе с позабытыми мертвецами, когда мне следовало быть со своим легионом. Вы с Гором просто игроки, сидящие друг напротив друга за игровой доской, в которую вы превратили Галактику! — Эндрид вскочил на ноги. Он обошел мерцающую фигуру Сигиллита по кругу, ни на секунду не сводя глаз с Малкадора. Его рука опустилась на увесистый археотехный пистолет в поясной кобуре. Как же сильно ему хотелось достать оружие и расправиться с худощавым мужчиной со скальпельной улыбкой. Но Малкадора тут не было. Он находился в безопасности на Терре, за высокими бастионами, возведенными сыновьями Дорна. Паук в своей паутине.
— Вы все убийцы! Ваши хитрые планы, ваши амбиции — это обоюдоострый меч, приставленный к горлу всего, что было построено. — Внутри него неистово забилась старая, знакомая ярость, ища путь наружу. Она всегда была в нем, гром у него в крови, песнь Арарата и сотни тысяч друг неназванных войн.
Малкадор не подал виду, что заметил гнев Хаара.
— Столь немногие из вашего рода понимают по–настоящему, — сказал он. — Воины, созданные умелыми мясниками, но неважными убийцами. Но ты убийца, Эндрид Хаар. Убийца до мозга костей.
