Красная подать - [2]

— Я такой, каким создан, и мне не за что просить прощения, — произнес Эндрид. Он был из числа первых, созданных в Генетических кузнях в далекие времена до начала Великого крестового похода, до Ангрона, до того, как его братья стали Пожирателями Миров. — Я — последний из первых, наследник грехов XII легиона. Последняя Гончая Войны, и я выслежу свою добычу на небосводе, невзирая на цену.

— Ты — оружие и, если позволишь, я направлю тебя на нашего врага.

Хаар остановился. Он закрыл глаза и потер посеченное шрамами лицо, чтобы ослабить неутихающую боль в черепе. Брошенные им умирать покойники кричали нескончаемые обличения, требуя его внимания. Бессчетные призраки цеплялись к нему, тяжесть их смертей утаскивала его вниз. Его руки были красными от крови как предателей, так и лоялистов. Он убил сотни при побеге из Кхангба Марву, и тысячи — после. Он превращал миры в могильники, и обирал и живых, и мертвых, и все ради одной всепоглощающей цели.

— Гор… — прорычал Эндрид.

— Гор, — сказал Сигиллит. — Прямо сейчас этот отступник огнем прокладывает себе путь к Терре. Его нельзя остановить, но можно задержать. Ему можно перерезать доступ к ресурсам.

— И, значит, я должен стать этим заграждением? — спросил Хаар. — Еще одним клинком в бок нечувствительному зверю? Еще одной фигурой в вашей игре?

— Но если это и делать, то делать эффективно, — усмехнулся Малкадор. — Мне нужны трофеи с Ксаны, но еще сильнее я хочу оставить без них врага. Я не желаю отнимать у тебя ординатусы, претор.

— Я уже говорил, что я не претор, — отозвался бывший Пожиратель Миров.

— Но мне нужно что–то взамен. Мне нужна твоя верность. Если я не могу добавить это оружие к арсеналу Терры, значит, я должен добавить тебя. И если бы ты сам этого не хотел, то мы бы с тобой сейчас не разговаривали. — Он улыбнулся снова, выражение походило на трещину в ледяном шельфе. Холодная улыбка, лишенная теплоты и света. Улыбка гроссмейстера, изучающего расположение фигур на игровой доске. — Я буду ждать тебя на Бета—Гармоне, претор. Будешь ли ты служить Императору вновь, или иссохнешь во тьме, всеми охаянный и забытый?

Хаар уставился на мерцающий образ Сигиллита. Он хотел опровергнуть слова Малкадора, но не мог. На Ксана—Тисифоне он сделал выбор. Это был единственный путь. В том, что Хаар считал своей душой, зияла рана, которую нельзя было исцелить. Только смерть того, кто нанес ее, могла облегчить страдание и заглушить крики невинных мертвецов, что безустанно звенели у него в голове. Для того чтобы Эндрид Хаар обрел мир, Гор Луперкаль должен был умереть.

— Мне… мне нужно время, — сказал он и отвернулся. Время… времени не осталось. Галактика горела. Скоро от звезд не останется ничего, кроме пепла. Гор должен умереть, но как это сделать лучше всего? Он не верил Малкадору. Сигиллит играл с судьбой. Он вел войны внутри других войн, и Хаар не мог сказать, к какой конечной цели он стремится. У них был общий враг, не более того. Это не делало их союзниками. Они не станут союзниками никогда. Но что, если Малкадор прав, что, если это единственный путь? Он повернулся обратно к проекции.

— Я вернулся с одной из твоих теневых войн и обнаружил, что Галактика в огне, а мои братья восстали. Я был покаран за свою преданность. Во имя необходимости я отказался от своей верности. Я теперь ты требуешь, чтобы прогнанная гончая возвратилась к ноге?

Проекция мигнула, Малкадора на краткий миг смазали искажения. Затем запись началась сначала.

— Это был виртуозный план с неожиданным подходом. Я говорю не из лести, а лишь с искренним уважением, претор.

Хаар молча наблюдал за говорившим Малкадором. На сей раз он не стал с ним спорить. Сколько раз он бы ни делал этого прежде, искомого ответа он так и не находил. Писк вокса в зале стратегиума прервал его размышления.

— В чем дело, Эруд? — спросил бывший Пожиратель Миров.

— Мы вышли на орбиту, — прозвучал по воксу голос Эруда Вана.

— Хорошо, — ответил Эндрид. — Мне нужно время… — вполголоса пробормотал он.

— Что ты сказал, милорд?

— Я сказал… скоро к тебе подойду.

Ответы пока подождут. Сейчас его ждали более важные дела.

На командной палубе «Разрушения» царила тишина, если не считать шепотов технотрэллов, занятых своими вечными трудами. При захвате военный корабль избавили от живого экипажа. Сервиторы выполняли те самые задачи быстрее и с меньшими стенаниями. Корабль некогда принадлежал Сынам Гора. Теперь его бывшие хозяева дрейфовали в космосе где–то возле звездной системы Ксаны. Ныне корабль вместе со всем вооружением принадлежал Хаару.

Его заместитель, Эруд Ван, ожидал Эндрида на обсервационной палубе. Технодесантник обладал крепким телосложением, и был закован в боевой доспех модели III без единого знака и цветов своего легиона. Над ним поднималась многосуставная серворука, а из аугментационной сервосбруи во все стороны тянулись механодендриты. Несколько сегментированных змеевидных протезов соединялись с контактными узлами сервиторов на соседних когитационных тронах для облегчения передачи данных. Другие были подключены напрямую в инфопорты командной палубы. Его окружал рой гололитических проекций, разраставшихся и сжимавшихся, когда он переключал внимание с одной на другую. Ван не отвел от них взгляда при приближении Хаара.