Первый раз я умер еще в раннем детстве. Полез купаться и утонул. Сердце не билось почти сорок секунд, если верить спасателям. Срок не большой, поэтому сам факт моей смерти, меня лично, тогда не особо волновал.
Остановлюсь лишь на том, что ни света в конце тоннеля, ни ангелочков, ни гласов и труб я не услышал. Может, я умер «мало»?
С тех пор прошло двадцать с небольшим лет, за которые я успел закончить школу, поступить в институт и бросить его, добровольно уйти в армию и, вернувшись из нее, попытаться жить так, как жил последние два года.
Именно два года. Это сейчас в армию уходят на год, а в те времена, когда довелось служить мне, двадцать четыре месяца и не меньше, такие дела. Именно в армии я умер второй раз. Редкая аллергия заставила распухнуть лимфоузлы, и асфиксия чуть было не отправила меня на тот свет, но у врачей-реаниматологов было другое мнение, так что, записав на свой счет еще одно очко, я был уволен из рядов вооруженных сил и выставлен на гражданку, без малейших идей, мыслей и с погашенной инициативой. Иной раз, размышляя над всем этим, я чувствовал себя кошкой, неразумным мяукающим существом, которое тратит свои шансы один за одним, не задумываясь о последствиях. А ну как эти две жизни могли мне пригодиться? Не уследил, не уберег.
Кстати, совсем забыл представиться. Зовут меня Антон Семенович Шпак, да, именно так. Только не смейтесь. Досталось мне в свое время за это и в школе и в институте, в армии тоже, и, если школьные подковырки приятелей были хоть как-то понятны, дети по своей сути очень злы, то все последующие этапы насмешек объяснить не получалось.
Закончил я обычную ленинградскую среднюю школу. Отец, Семен Абрамович Шпак, биолог в анамнезе, скончался, когда мне было восемь лет. Укатали сивку социалистические горки. Мама, Анна Петровна, воспитывала меня одна, умудряясь работать и халтурить, так что маленький Антон, приходя из школы, был предоставлен сам себе. В отличие от многих своих сверстников, которые жили в неполных семьях, я интересовался книгами, зачитывая до дыр Зилазни и По. Еще одним моим увлечением была радиоэлектроника, а журнал «Юный техник» фактически был моей настольной книгой. Так и жили, ни шатко, ни валко, бедненько жили.
Институт я бросил по неведомым для себя причинам. Надоело все, ничего не интересовало, да и возраст был такой, когда хочется перемен в жизни, а денег для этого нет. Армия мне особо на пользу не пошла, особенно если учитывать мои приключения с лимфоузлами. После этого случая меня, что удивительно, сразу не комисовали, а посадили на спецпаек, так что радужные перспективы скоро дембеля отодвинулись еще на несколько месяцев.
На гражданке устраивался, как мог. Кем только и где только не работал. Таскал ящики на складе, подвизался в ремонтах, пристроившись в маленькую строительную конторку, торговал пиратскими дисками. Карьеры не сделал, миллионы не заработал, так, существовал…
День был замечательный, солнечный. На небе не наблюдалось ни одного облачка, а приятный южный ветерок приятно обдувал тело. В это самое утро я вышел на улицу не просто так, а по наиважнейшему для себя делу. Деньги заканчивались. Сумма, которую я откладывал несколько лет, подошла к концу, а занимать у родственников было не в моих правилах, так что, взяв себя в руки, я решил устроиться на работу. Купив накануне в ларьке пухлую газету, по заголовкам обещающую обрушить на меня если не золотой, то серебряный дождь, я придирчиво начал рассматривать все предложенные вакансии, пока, наконец, не понял, что мне ничего не светит. В одном месте требовался опыт работы, в другом были слишком жесткие требования, в третьем так вообще предлагали работать за копейки, что меня абсолютно не устраивало. Одно объявление, впрочем, заинтересовало. «Зарплата достойная, условия отвратные, опасно», и адрес. Хмыкнув, я обвел карандашом текст и отложил газету в сторону. Знал бы я тогда, во что я ввязываюсь, сжег бы её к чертовой бабушке.
Итак, был чудесный день, светло солнце, пели птицы, и я с приподнятым настроением и газетой подмышкой отправился на собеседование, надев свой лучший костюм, который, кстати, был и единственным, оставшийся со школьного выпускного. Странная, на самом деле, традиция - приходить на выпускной в костюме, но против правил не попрешь.
Костюм немного жал. Не скажу, что я был здоровяком, скорее уж наоборот. Узкие плечи, сутулость от постоянного чтения сидя и лежа, очки на носу по той же причине и в кармане последние триста рублей. Жених, не иначе.
Дом, указанный в объявлении, находился на другой стороне города, так что пришлось выложить за проезд. Утром субботы в маршрутке было пусто, и водитель узбек, отсчитав сдачу с сотни, не спеша покатил по пустынным улицам, давая мне возможность насладиться поездкой. Доехав до своей остановки, я еще раз сверился с адресом указанным в газете и направился к нужному подъезду. В отличие от остальных объявлений, в моем была указана квартира, так что, тот факт, что я попал в спальный район, меня нисколько не удивил. Сомневаться, впрочем, не приходилось, ибо финансы катастрофически заканчивались.
