Костер на льду
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.
| Жанр: | Советская классическая проза |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 98 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1968 |
| Формат: | Полный |
Костер на льду читать онлайн бесплатно
БОРИС ПОРФИРЬЕВ
КОСТЕР на ЛЬДУ
(повесть и рассказы)
ВОЛГО-ВЯТСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО 1968
Костер на льду
Как это ни странно, но все знали, что будет наступление. Задание мы получили утром. Немного подмораживало. День выдался ясный, и на небе, кроме беленьких облачков от шрапнели (это немцы били по нашему корректировщику), ничего не было. Мы двигались по шоссе с полной выкладкой сапера. И нам было жарко и тяжело в шинелях и валенках. Все шоссе было запружено автоматчиками, шедшими к передовой, но они двигались очень медленно, и мы обгоняли их. По бокам шоссе, в развалинах зданий, расположились бойцы. Горели костры, дымились походные кухни, бойцы толпились около них с котелками; несколько человек спало на снегу, прижавшись друг к другу и подложив под головы вещевые мешки. Дважды нас обгоняли подразделения лыжников-автоматчиков в белых маскировочных халатах.
Около контрольно-пропускного пункта, у опущенного шлагбаума, толпилась рота моряков в черных бушлатах и стеганых штанах, заправленных в загнутые валенки. Моряков не пропускал старший сержант с красной повязкой на рукаве: у них что-то было неладно с документами. Высокий моряк с лейтенантскими погонами, с подбритыми усиками на бледном лице, хватался за пистолет, болтавшийся сзади на тоненьких ремешках, и ругал сержанта. А сержант, прикладывая руку к ушанке, просил обождать телефонного звонка.
Нас пропустили, не задерживая, и когда мы проходили через командный пункт, я слышал, как кто-то надрывался в будке: «Резеда! Резеда!.. Черт бы тебя побрал!.. Слышишь? Рота морской пехоты...»
Мы шли, обгоняя солдат, которые всю ночь двигались к передовой. «Студебекеры» и «газы», груженные снарядами, гудели у нас за спиной. С передовой, навстречу, двигались пустые машины.
Около разбитого здания больницы дорога разветвлялась. Мы пошли низиной, замерзшим болотом; на протяжении километра над дорогой еще была натянута осенняя маскировочная сетка. Скоро лощина снова вывела нас на шоссе. Шоссе поднималось в гору, по которой ожесточенно били немецкие минометы. При самом выезде на шоссе лежала убитая лошадь; воз с сеном был опрокинут, и на сене лежал ездовой. Два бойца, сняв с него засаленный полушубок, бинтовали ему спину.
— И не пытайтесь, — сказал один из бойцов, обернувшись к нам и указывая на дорогу.— Вот идите по проводу. Тропинка протоптана. Только осторожнее: заминировано вокруг. С лошадью не проехать, а пешком хорошо.
Лейтенант выслушал объяснения и, посоветовавшись с командирами взводов, решил идти по тропинке. Тропинка пролегала по льду, рядом с телефонным проводом.
К полдню мы дошли до землянки, где устраивался наш командный пункт. Землянка была вырыта в насыпи железнодорожного полотна. Несколько машин с дровами стояло перед землянкой. К вечеру мы должны были распилить, расколоть и снести такое количество дров, чтобы на всю ночь хватило жечь костры.
Лейтенант объяснил нам задание. Я получил самую дальнюю точку, в пяти километрах, у залива. На точку приходилось два человека. Со мной был ефрейтор Емелин. Он до войны работал в совхозе, и я знал, что сейчас мы с ним хорошо справимся с порученным делом.
Мы пилили и кололи дрова, сбросив шинели, и спины наши взмокли от пота — от них шел пар. Дважды мы носили дрова на нашу точку впятером, потому что она была самой дальней, и под вечер отправились с Емелиным в последний рейс, захватив, помимо лопат, топоров и винтовок, по вязанке дров. Мы так намаялись за этот день, что едва передвигали ноги.
На месте нашего будущего костра, прямо в лед, был воткнут маленький красный флажок. Решив, что несколько шагов ничего не значат, мы выбрали другое место, где ветер намел груду снега, и принялись сооружать из снега маскировку для нашего костра. Но у нас ничего не получалось. Подмерзший снег не слушался и рассыпался.
Я бросил лопату и сел на дрова. Без маскировки костер разжигать было нельзя: на расстоянии в 500— 800 метров немцы расстреляли бы нас. Но костер должен гореть, как только взлетят ракеты — две зеленых и одна красная. Шестьдесят костров по всему переднему краю обороны нашей дивизии. И наш костер — один из главных. Мы можем разжечь его прямо на льду, без всякой маскировки. Тогда нас расстреляют в первые же десять минут. А ночью наши самолеты пойдут на бомбежку. И если костер потухнет, бомбардировщики не смогут определить три вражеских дота. Три дота находятся в 500—800 метрах от нашего костра. Если костер не будет гореть, вражеские точки останутся жить. А если костер запылает, их разнесут. И наша пехота, и лыжники, и моряки — все те, кого мы обгоняли сегодня на шоссе, все ринутся в наступление. Наша дивизия тоже ринется в наступление. И солдаты скажут спасибо бомбардировщикам. А штурманы скажут спасибо нам. Значит, и солдаты будут благодарить нас.
Костер должен гореть. Он не может не гореть.
— Слушай, Иванов,— сказал мне Емелин. Я посмотрел на него. Он стоял передо мной без шинели, в одной гимнастерке, навалившись грудью на лопату. Сзади него до самого горизонта был лед. За горизонт спустилось солнце. Багряная полоска отделяла лед от неба.— Слушай, сержант,— повторил он.— Давай-ка порубим лед. Он здесь не очень толстый, но мы отойдем дальше — там он толще. Может, и выйдет что.
