Костер на льду - [5]

Сошло все благополучнее, чем думал Курбатов. Те­чением отнесло его далеко; за поворотом, на фоне свет­леющего неба, он увидел другой мост, около которого в прошлом году шли бои. Мост был взорван. Из воды торчали два бетонных быка, конец одного пролета ле­жал в воде.

Курбатов оглянулся в сторону «своего» моста — так он в мыслях называл тот мост, деревянный, у которого остались товарищи,— его отсюда не было видно.

Вылив воду из сапог, Курбатов пошел, не останав­ливаясь и проваливаясь пятками в сырой песок...

Когда командиру роты доложили, что пришел Курбатов, он так рванул плащ-палатку, завешивавшую дверь в его половину землянки, что сорвал ее.

— Ну?— спросил командир роты, входя в землянку, где на ящике из-под консервов сидел Курбатов, присло­нившись к стене.

— Товарищ капитан...— Курбатов вскочил, оправляя мокрую гимнастерку.

Капитан обернулся к людям, бывшим в землянке, и те вышли, а он сел к столу, глядя на вытянувшегося перед ним Курбатова.

— Докладывай.

Курбатов доложил обо всем. Капитан склонился над столом, подперев рукой голову и закрыв глаза. Он долго сидел молча, барабаня пальцами по столу, потом вздох­нул, поднялся и сказал отрывисто:

— Хорошо!— и посмотрел на часы.— Так вот, Кур­батов, до шестнадцать ноль-ноль можешь отдыхать. Можешь выпить, поесть, переодеться, выспаться. В шест­надцать ноль-ноль тебя разбудят, придешь ко мне.

Когда Курбатов, сытый, вымывшийся, остался на­конец один в землянке, он был почти счастлив; он лег на сено, покрытое плащ-палаткой, и быстро заснул.

Вечером Курбатов пошел обратно — к Денисенко и лейтенанту. Еще засветло он вышел к реке и спрятался в кустах. Вещевой мешок, в котором было его имущест­во, завернутое в непромокаемую противоипритную на­кидку, он положил рядом и стал наблюдать за проти­воположным берегом. Отсюда был хорошо виден дере­вянный мост, посеревший от воды, ветров и времени. Курбатов перевел взгляд на дот. Дот не подавал при­знаков жизни. На берегу было спокойно.

Еще до наступления темноты Курбатов поднялся вверх по реке. Кусты ивняка росли на берегу и спуска­лись к самой воде. Здесь тоже было спокойно. Он сел на берег, положив автомат на мешок, закурил и стал ждать, когда зайдет солнце. Оно опускалось медленно за дот, за лес. Курбатов знал, что нужно быть терпели­вым. Его клонило ко сну, от выпитой на дорогу водки было тепло. Он думал о том, как сейчас переправится на тот берег, как выложит перед Денисенко сало, хлеб, водку, табак. Он знал, что Денисенко обрадуется его приходу, и Курбатову было хорошо от этой мысли.

Звезды вспыхнули на. небе, а он все лежал и смотрел туда, где скрылось солнце. Там все еще было светло, и Курбатов думал, что у него не хватит терпения ждать.

«Хорошо тебе ждать,— думал он о себе, как о ком-то постороннем.— Хорошо тебе ждать. А где сейчас Петро? Он сидит в темном и сыром доте. Ты пил и ел дважды, а Петро не ел второй день. Петро сидит голодный, в темном и сыром доте, а на нарах лежит мертвый лей­тенант».

Курбатов не заметил, как стемнело. Он посмотрел на часы, прикрыв их рукой. Шел двенадцатый час.

«Подожду еще час,— подумал он,— Нужно быть терпеливым. Ну, будь же терпеливым, иначе ты испор­тишь все дело!»— так он повторял себе, а сам в это время возился уже с бревном, которое облюбовал еще с вечера.

Бревно покачивалось, а он стоял по колено в воде и привязывал к нему вещевой мешок и автомат, затем осторожно вывел бревно из кустов, погружаясь все глубже и глубже. Вскоре стало тяжело идти, и Курба­тов поплыл, ухватившись одной рукой за бревно и от­талкиваясь изредка ногой. Затем он перестал чувство­вать дно. Бревно плохо подавалось к центру реки и плыло параллельно берегу. Курбатов испугался, но, оглянувшись назад, увидел, что берег постепенно уда­ляется от него. Так он плыл долго: течение не давало ему пристать к другому берегу. Отвязав вещевой мешок от бревна, Курбатов прицепил его к поясу и с автома­том в правой руке поплыл на боку. Неожиданно он стукнулся коленом о дно. Он посидел в воде, глядя вперед, на берег, и направо, на темный мост, затем вы­шел из воды, надел вещевой мешок и стал подыматься в гору... Дот был в пятидесяти шагах. Курбатов поле­жал несколько минут и потом осторожно пополз. Когда Денисенко открыл ему дверь, он ввалился в дот мокрый и грязный.

— Как дела?— спросил он Денисенко.

— Ждем,— ответил тот злым голосом.

Курбатов снял вещевой мешок, но долго не мог раз­вязать его: сырые и грязные лямки не поддавались. Тогда Курбатов взял у Денисенко нож и распорол ме­шок. Перебирая в темноте патроны, ракеты, гранаты, он отыскал электрический фонарик и включил его, по­ложив под амбразуру так, чтобы свет не был виден снаружи. В неярком свете фонаря он увидел стены, бревенчатый потолок, нары. Лейтенант лежал, припод­няв голову, и смотрел на Курбатова. Курбатов сделал шаг к лейтенанту и хотел доложить ему, но Денисенко остановил Курбатова и безнадежно махнул рукой: взгляд лейтенанта был неподвижен.

— Может, попить ему?— спросил Курбатов нереши­тельно.

— Иди к окну,— сказал Денисенко, не отвечая на вопрос.— Рассказывай.

— Завтрашней ночью начнется наступление. Танки пойдут через мост. Мы будем дежурить у моста. Когда они приблизятся, нам бросят четыре красных ракеты. Мы ответим одной зеленой в их сторону.