Я – дрянная девчонка, с кучей комплексов и массой шоковых возможностей. По сути своего естества – я вирус.
* * *
Все академики озадачены, откуда берутся вирусы. И куда они после исчезают. Начну с конца…
Вирусы никуда не исчезают, мы – бессмертны, подобно энергии или тихоходке. Раз возникнув – мы остаёмся вечно. Нам не страшна атомная война и падение метеорита, на нас не действует химический яд и антибиотики. Мы не страдаем от голода и от жажды. Вирусы нельзя увидеть, услышать или потрогать. Мы практически неосязаемая субстанция. Грозная и убийственная. Нет оружия против вирусов. И никогда не будет.
«Никто не знает, что есть вирус. Или кто есть вирус. И не узнает».
Рис. 1.Так я выгляжу в натуре. Милашка.
Откуда вирусы берутся. Да кто откуда. И куда. А-ха-ха. Родиной можно назвать планету Марс, незапланированную беременность некой дьяволихи, страстотерпца учёного (он же атеист, не путать с сами-знаем-кем), и так далее. Какая разница-то?.. Ну, согласна, для учёного разница — есть, ну, а мне как-то пофиг.
Расскажу конкретно о себе. Академики зовут меня — «коронавирусная инфекция 2019-nCov»; продажные журналисты – «COVID — 19»; обывательский планктон — «коронавирус».
Я родилась в пробирке. Нет, комплекс неполноценности не испытала. Меня сконструировал академик по имени Фу. Как только Фу вдохнул в меня жизнь, то жизнь оставила его самого. Никто из коллег Фу вначале не понял, почему душа академика улетела осваивать потусторонний мир. Но я сама всё уразумела. Ведь именно я дала иммунитету Фу такого пинка, что он сразу же сломался. Наверное, он был очень слаб, ведь академику исполнилось 79 лет.
* * *
Я размножаюсь путём самоклонирования, — это такая технология само-воспроизводства, недоступная никому. Кроме вирусов.
* * *
После гибели Фу – я стала самонадеянной. «Нулевой пациент» всегда делает из просто вируса – вируса/разрушителя. Как я позже узнала. Я раздала коллегам Фу несколько пинков, — и, кажется, вскоре ещё 1 учёный обрёл блаженство у Господа.
Я же взялась за коллег этих коллег, за их семьи и знакомых. Во мне бушевало лютое желание крушить всё живое вокруг. Именно крушить. К моему сожалению, многие другие иммунитеты оказались гораздо более серьёзными противниками, чем иммунитет Фу. И зачастую меня саму внушительно пинали. Но. Я не унывала. Я била более слабых, а против более сильных осваивала технологию само-мутации. На интуиции, меня никто не учил, гены сами направляли мутацию в нужном направлении.
Таким вот насыщенным оказался мой самый первый день жизни.
Желание гасить всех подряд — сменилось выборочным подходом. На самом-то деле я оказалась не очень-то и кровожадной… но сие выяснилось позже.
На второй день после своего рождения мне удалось выйти на улицу, и я сразу же попала на круто великое число протоплазмы в одном месте, — а именно на рынок морепродуктов. Рыба с моллюсками меня как-то не «вставили», а вот массу людей я обработала достойно. С чисто женским коварством, несмотря на свою бесполость. А потом залезла в клетку некоего парня, который вскоре залез в свой самолёт, и сей самолётик перенёс нас с ним через океан… на другой материк.
* * *
На рынке моё отсутствие никто не заметил. Как, впрочем, и присутствие. Социальный взрыв произошёл где-то через неделю после моего фестиваля на том восточном базаре. Часть людей традиционно улетела на небеса, часть упала на больничные койки, а оставшаяся (третья) часть заговорила обо мне. Сначала шёпотом, потом – громко.
А я в это время уже совершила турне по десятку стран. Совсем скоро таких стран станет – сотня.
* * *
После рынка морепродуктов – о Фу и о его коллегах никто даже не заикнулся. Даже не вспомнил и даже не узнал.
Впрочем. Иногда я и сама думаю, что никакого Фу — не было, и учёный лишь плод моего вирусного воображения. Ведь моя семья коронавирусовых – обитает на Земле уже много лет, и у нас есть куча родственников, — ближних и дальних. И пробирка тут просто не нужна.
Рис. 2.Позвольте понастальгировать. Где-то здесь я начала резвиться.
Я не очень люблю свою родню. Но. Знаменитыми родственниками я горжусь. Такие вот двойные стандарты. В книгу моей личной памяти занесены:
— Паранойя. Моя троюродная сестра по материнской линии. Она мне, кстати, здорово помогла, — особо на первых этапах моего распространения по миру.
— Испанский Грипп(«испанка» — жарг.) – мой легендарный прадед. По национальности Он совсем не испанец, но прозвали Его именно так. Бушевал в 1918-1919 годах. Он овладел 500-ми миллионами человек, и примерно 10% из них – закопали в сырую землю. Славно покуролесил мой дедуля. 50 (пятьдесят) млн. покойников – это не хухры-мыхры.
«После часть Прадеда мутировала в обычную простуду, а другая часть Его – укатила в отшельники, в сибирский лес».
— Эбола – не менее легендарный вирус, моя свояченица. Я, правда, не знаю в точности, — кто такая свояченица, но знаю, что тётушка Эбола – мне приходится именно ею. Моя современница. Самая кровожадная из всех вирусов, убивает 9/10 встретившейся Ей разумной протоплазмы.
