Жизнь, она как «волшебная палочка» гаишника — то темная полоса, то светлая. Во всяком случае, так утверждал отец.
Он очень любил маму, был счастлив с ней в браке, и семейная жизнь у него тогда ладилась, и по служебной лестнице шло продвижение. В тридцать четыре года он стал капитаном дальнего плавания, а это не только почет и уважение, но и приличные деньги. Отец был в рейсе, когда с мамой случилась беда. В тот день ведомый им корабль попал в страшный шторм, его жизнь, как он рассказывал, висела на волоске, а в Южноморске в это время светило солнце и было очень жарко. Мама выросла на море, поэтому плавала как русалка и никак не могла утонуть, но… Отец выжил в шторм, а она погибла в штиль. Он вернулся из рейса и ушел в запой.
Два года пил, что называется, не просыхая, потом взялся за ум, какое-то время возвращался к жизни, пытаясь устроиться на работу, но водка не просто подмочила, она утопила его репутацию. И все-таки он смог выкарабкаться на палубу жизни. В первый свой после запоя рейс он ушел в должности третьего помощника капитана, через пару лет поднялся до старпома. Весной девяносто второго года снова должен был стать капитаном, но с развалом Союза южноморское пароходство попало в сложные условия и вынуждено было всерьез сократить штаты. Под этот молох отец и попал. Горькую он не запил, устроился помощником капитана на малокаботажное судно. Работа не престижная, платили мало, дальние берега ему только снились. Но ведь иногда мечты имеют свойство сбываться. Сначала он встретил Вику, а затем его взяли капитаном на коммерческий рейс в «загранку». Сегодня наконец он уходил в дальнее плавание. Надо было видеть, как светились его глаза.
Он сам добился своего — и с нужными людьми договорился, и «на лапу» дал. К его карьере Вика никакого отношения не имела, но у него на этот счет было свое мнение — если бы не она, то сейчас он плавал бы в большой луже под названием Черное море. Именно плавал, а не ходил… Впрочем, Алла и не собиралась переубеждать отца, тем более что в чем-то он прав. Просто с появлением Вики в его жизни началась светлая полоса. А может, его жизнь сама по себе вступила в светлую фазу, потому и встретил он Вику. Влюбился в нее, сделал предложение, женился.
Теперь Вика — его законная жена. Он уходит в рейс, а она остается на берегу ждать его. На берегу, в его квартире. И Алла должна будет ее терпеть. В принципе, она готова к этому.
— Ну, с богом!
Отец перекрестился, открыл дверь. И с дочерью попрощался, и с женой, все условности соблюдены, поэтому можно уходить.
— Я тебя провожу! — порывисто схватила его за руку Вика, не позволяя переступить порог.
— Дорогая, ну мы же договорились, — с нежным упреком посмотрел на нее отец.
Алле не нравилось, когда он на нее так смотрел. Ревновала она отца. Не хотела, чтобы он делил свою любовь с какой-то стервой…
Она готова была признать, что Вика никакая не стерва. Да, она младше отца на целых двенадцать лет. Не красавица, но выглядит хорошо — и одевается модно, и за внешностью своей следит. Фигурка у нее как у девочки — грудь высокая, ножки стройные. И характер при этом не стервозный. Добродушная, веселая, и Алла для нее скорее младшая подружка, чем приемная дочь. И это при том, что работала она не абы где, а в школе, учителем английского языка. У Аллы по этому предмету не так давно был полный завал, но Вика основательно подтянула ее, и позавчера она сдала экзамен по иностранному языку на твердую четверку. Похоже, Вика не собирается на этом останавливаться, она хочет, чтобы Алла поступила в университет, на экономический факультет.
Алла и сама стремилась к тому же. Остался последний экзамен, затем будет выпускной бал, после чего она поедет в университет, стучаться в закрытые двери… Но если достучится, поступит, то жить придется в Краснодаре, а ей так не хочется уезжать из Южноморска. Здесь у них с отцом трехкомнатная квартира с обстановкой, а там только койка в студенческом общежитии. Зато Вика будет жить в этой квартире одна, может, потому и спроваживает Аллу в Краснодар. А ведь в Южноморске и свой институт есть, вернее, филиал краснодарского политеха. И экономический факультет там в прошлом году открыли, но, как говорит Вика, туда лучше не поступать. Там ведь не образование, а фикция, с которой ни на какую серьезную работу не возьмут. Алла с этим соглашалась, но при этом считала, что Вика хочет просто избавиться от нее…
— Извини! — отцепилась от отца Вика, поцеловала в щеку и послала ему вслед крестное знамение.
Она хотела проводить его до аэропорта и поехала бы с ним, если бы не традиция. Так уж заведено в семье, что мужчину в дальний путь провожают до порога. Нельзя идти за ним дальше, выпуская из дома тепло семейного очага. Глупости это, но, увы, моряки — народ суеверный, и у каждого свой бзик.
Алла закрыла дверь, прошла на кухню, встала у окна. Что ж, взглядом отца провожать не возбраняется. Вика подошла к ней и тоже стала смотреть в окно.
Раньше отец отправлялся в рейс в форме. Тогда его корабль выходил в море прямо из порта. Советский корабль, под советским флагом. А сейчас отцу в Москву надо лететь, оттуда в Лондон, там он уже и возглавит судно. И ходить будет под чужеземным флагом… Зато зарплата в долларах, что-то около трех тысяч. Он считает, что ему невероятно повезло… Что ж, пусть светлая полоса в его жизни никогда не заканчивается.
