Тем утром я вновь получил приглашение от Карнаки. Придя, я обнаружил, что он сидит в полном одиночестве. Карнаки поднялся мне навстречу – движения его были скованны, лицо исцарапано, правая рука висела на перевязи. Я пожал левую, и он протянул мне свою газету, от которой я отказался. Тогда, предложив мне стопку фотографических пластин, он снова погрузился в чтение.
В этом весь Карнаки. С момента моего прихода он не произнес ни слова, я же ни о чем его не спросил. Позже он сам все расскажет. А до тех пор я удовлетворился рассматриванием пластин. На большинстве из них была запечатлена (чаще всего со вспышкой) чрезвычайно хорошенькая девушка; ее красоту невозможно было не отметить, хотя выглядела она смертельно испуганной, и не оставалось ни тени сомнений: девушке этой угрожает страшная опасность.
Все фотопластины изображали разнообразные комнаты и коридоры, на каждой присутствовала девушка; она стояла то вдалеке – и тогда была изображена в полный рост, – то почти вплотную к фотографу – тогда камера выхватывала лишь часть ее руки, головы или платья. Очевидно, запечатлеть хотели не девушку, а то, что ее окружало, и, как вы понимаете, эти фотографические пластины возбудили во мне немалое любопытство.
Просмотрев их почти до конца, я наткнулся на нечто поистине небывалое. Девушка замерла в свете вспышки, она смотрела вверх, будто испугавшись внезапного звука. Прямо над ней, точно сотканное из тени, нависало огромное полупрозрачное копыто.
Я долго и внимательно рассматривал этот снимок, но только и смог заключить, что он, видимо, имеет отношение к последнему делу Карнаки. Когда подошли Джессоп, Акрайт и Тейлор, Карнаки без слов протянул руку за пластинами, которые я так же молча вернул, и мы сели ужинать. Наконец, проведя час за столом в безмолвии, мы устроились поуютнее, и Карнаки начал.
– Я был на севере, – заговорил он, растягивая слова и то и дело попыхивая трубкой. – У Хисгинсов, в Восточном Ланкашире. Полагаю, когда я расскажу все в подробностях, вы согласитесь, что дело это оказалось очень странным. Еще до поездки я был наслышан о таинственном коне Хисгинсов, но никогда не думал, что мне самому придется с ним столкнуться. Теперь я понимаю, что никогда не принимал всерьез эту историю, несмотря даже на то, что держу за правило не делать поспешных выводов. Воистину, мы, люди, странные создания!
Я получил телеграмму с просьбой о встрече, из чего заключил, что у Хисгинсов происходит что-то необычное. Мы договорились о времени, и в назначенный день ко мне пришел старый капитан Хисгинс. Он сообщил мне много важных фактов, хотя главное я слышал и прежде: если у семьи, принадлежащей к роду Хисгинсов, первый ребенок – девочка, то после помолвки ее начинает преследовать конь-призрак.
История эта поистине невероятна, и не так уж удивительно, что я считал ее всего лишь старинной сказкой, ведь даже сами Хисгинсы давно полагали ее не более чем забавной семейной легендой, тем более что семь поколений кряду первенцами в их роду были мальчики.
Однако у нынешних Хисгинсов первой родилась дочь. С самого детства друзья и родственники поддразнивали ее, что, если она хочет избежать встречи с призраком, пусть не подпускает к себе мужчин, а еще лучше – пусть пострижется в монахини. Вот как легкомысленно они относились к старинной семейной легенде!
Два месяца тому назад мисс Хисгинс обручилась с неким Бомоном, юным офицером флота. В тот самый день, когда их помолвка была официально объявлена, произошло необычайное событие, ставшее причиной нашей встречи с капитаном Хисгин-сом и последовавшего затем моего визита к ним. Там мне доверили семейный архив, с помощью которого я убедился, что, несомненно, не далее как сто пятьдесят лет назад в семье Хисгинсов происходила череда, даже выражаясь предельно сухим языком, невероятных и неправдоподобных событий. Пять раз подряд первыми в роду Хисгинсов рождались девочки. Каждая из них в положенное время обручилась, и ни одна не дожила до свадьбы. Две покончили с собой, одна выпала из окна, другая умерла"от разбитого сердца" (надо полагать, от удара, вызванного внезапным испугом). Пятую нашли мертвой вечером в парке неподалеку от дома. Как она погибла, осталось неясным, предположительно – ее лягнула лошадь.
Как вы видите, все эти смерти, даже самоубийства, можно объяснить естественными причинами, естественными – в противовес сверхъестественным. Надеюсь, моя мысль ясна. И все же каждая из девушек во время помолвки, несомненно, пережила что-то необъяснимое и ужасающее, поскольку в записях неизменно упоминаются ржание невидимого коня либо топот, доносящийся неизвестно откуда, а также множество других удивительных происшествий. Теперь вы, думаю, начинаете понимать, в каком необычайном деле мне предложили разобраться.
Согласно одному из свидетельств, призрак был настолько ужасен, что двух девушек оставили их возлюбленные. Это еще более укрепило меня в убеждении, что происходящее с Хисгинсами – не просто череда неприятных совпадений.
Все это я разузнал в первые же часы моего пребывания в доме. Затем я выведал в подробностях, что случилось в день помолвки мисс Хисгинс и Бомона. Судя по всему, сразу после заката, но до того, как в доме зажгли лампы, они шли по главному коридору первого этажа, когда рядом с ними раздалось устрашающее, дьявольское ржание. Тут же невероятной силы удар сломал Бомону правое предплечье. В коридоре немедленно зажгли огонь и вскоре обыскали весь дом, но ничего странного не нашли.
