Оба детектива имели детей. Юная няня казалась одних лет с дочерью Мейера. Ребенок в кроватке напомнил Карелле его близняшек в младенческом возрасте, что было довольно давно.
В этом городе большинство управляющих домами в двенадцать выключают отопление, а сейчас уже три ночи. В квартире страшный холод. Детективы, техники, врач — все работают в верхней одежде. Родители ребенка тоже как вошли в дом, так и остались: он — в черном суконном пальто с белым шелковым шарфом поверх воротника; она — в норковой шубке, длинном зеленом шелковом платье и зеленых атласных туфлях на высоком каблуке. Оба оглушены случившимся, лица застыли, только блуждающий взгляд выдает полную неспособность сосредоточиться на чем бы то ни было.
Праздник, первый день Нового года.
Тело девушки распростерто в коридоре, на полпути к спальне ребенка, которая расположена в дальнем конце квартиры, рядом с запасным выходом. Следы взлома на оконной раме и подоконнике в детской показывают, каким образом он проник в квартиру. Мобиль[1] с оборванным шнуром лежит рядом с кроваткой...
Моноган и Монро стоя глядели на мертвую девушку. Низко надвинутые на лоб шляпы, руки в карманах пальто. В департаменте журналистам однажды сказали, что в городе так носят шляпы только люди из отдела по расследованию убийств. Автор шутки сам служил в отделе по расследованию, он острил со знанием дела. В этом городе детективам отдела поручают надзор за следствием. Вот для чего им, вероятно, нужны шляпы: чтобы выглядеть надзирающими и контролирующими.
Сообщение о двойном убийстве, совершенном этой ночью, поступило на местный участок. Участок Восемьдесят семь. Детективам Мейеру Мейеру и Стиву Карелле... Удачи вам, парни!
Врач наклонился над телом девушки. Совсем еще подросток. Моноган подумал, сейчас он скажет: причиной смерти является удар ножом.
Моногана вытащили сюда с вечеринки. Он выпил достаточно, чтобы не утратить чувства юмора, хотя вряд ли в происходящем можно было найти что-то смешное. Мертвая девушка на полу, блузка разорвана, юбка задралась, обнажив бедро, в груди — нож. Кулон — золотая цепочка с украшением из ляпис-лазури, — свернувшейся змейкой лежит рядом. Моноган взглянул на медэксперта и загадочно ухмыльнулся. Монро все это время оставался безучастным.
— Она мертва, — сказал медэксперт.
Теперь факт смерти считался установленным.
— Застрелена, верно? — спросил с ухмылкой Моноган.
Врач не потрудился ответить ему. Он щелкнул замками чемоданчика, поднялся на ноги и прошел в гостиную, где Карелла и Мейер пытались добиться от потрясенных родителей ответов на кое-какие вопросы.
— Мы сделаем вскрытие по возможности быстро, — сказал эксперт и пояснил: — Праздники... Пока что можно сказать, что одна зарезана, а другая задушена.
Мейер поблагодарил его.
Карелла молча кивнул.
Он вспомнил, как много лет назад, вставая среди ночи покормить близнецов, он брал одного из кроватки, а другому, лежащему на подушке, помогал свободной рукой, поддерживая бутылочку с соской. При следующем кормлении очередность менялась. Один из близнецов всегда при этом находился у отца на руках.
...Мертвый ребенок в спальне в конце коридора.
— Миссис Холдинг, скажите, пожалуйста, — спросил Мейер, — в котором часу вы вернулись домой?
Гейл Холдинг — блондинка, голубые глаза, двадцать восемь лет, веки подведены в тон зеленому платью, губной помадой не пользуется — непонимающе взглянула на Мейера.
— Извините?..
— В половине третьего, — ответил за нее муж.
Питер Холдинг. Тридцать два года. Шатен, волосы прямые, небрежно падают на лоб. Узел черного галстука слегка съехал набок. Мертвенно-бледное лицо, в глазах — то же потрясение. Они оба выглядят смертельно раненными.
— Дверь была закрыта? — спросил Мейер.
— Да.
— Вы открыли ее ключом, чтобы войти?
— Да. Я был пьян, с дверью пришлось повозиться. Но в конце концов я открыл ее.
— Свет был включен или нет?
— Включен.
— Когда вы заметили что-то необычное?
— Ну, пока... мы... Энни не было в гостиной, когда мы туда вошли. Поэтому я позвал ее... и... и когда я... когда она... не ответила, я подумал, что она, должно быть, с ребенком. И не отвечает, потому что боится разбудить девочку.
— Что было потом?
— Я пошел в детскую и... нашел Энни в коридоре. Зарезанную.
— Не могли бы вы назвать ее фамилию?
— Флинн. Энни Флинн.
Это сказала женщина.
Пришла немного в себя. Осознала, что эти люди здесь для того, чтобы помочь. И надо сказать им все, что требуется. Карелла подумал, что она сейчас начнет кричать.
Ему очень хотелось оказаться в это время в каком-нибудь другом месте.
— Вы когда-нибудь приглашали ее раньше? — спросил Мейер. — Эту няню?
— Да.
— Она казалась вам надежной?
— О, да!
— Никаких проблем с мальчиками или...
— Нет.
— Никогда не заставали ее с кем-нибудь, возвращаясь домой?
— Нет-нет.
— Потому что подростки...
— Нет.
— Какой-нибудь парень, с которым она дружила, или...
— Никогда ничего такого.
Все это сказал Холдинг, вернувшийся домой пьяный как сапожник, а минуту спустя оказавшийся достаточно трезвым, чтобы набрать 911 и сообщить об убийстве. И Карелла удивился, почему Холдинг был столь откровенен, чтобы сказать, как он был пьян.
