Я задержался на крыльце, пропуская в дом знакомых и незнакомых попутчиков, с которыми всю ночь добирался до заповедника на тихоходной шаланде. Объемистый рюкзак оттягивал плечи, в одной руке я держал прочный тубус со снастями, в другой — открытую банку пива, которую собирался допить, чтобы не нести в помещение.
В глаза бросилось объявление о предстоящих соревнованиях, приколотое к двери кнопками с белыми выпуклыми шляпками, написанное почему-то каллиграфическим почерком. Все правильно — пять команд, из них две местные, в течение трех дней будут доказывать свое мастерство в умении ловить рыбу.
Над дверью, удерживаемый такими же кнопками, висел большой лист бумаги с каким-то потускневшим изображением. Задрав голову, я пригляделся и различил детали — они буквально на глазах приобрели четкость и яркость. Эта была довольно-таки искусно написанная картина. Большую часть занимало небо, и в нем вели бой сразу несколько самолетов. Не старинных и не современных, а, скорее, из фантастических фильмов. Пересекались, судя по всему, лазерные лучи, кто-то заходил кому-то в хвост, а кто-то, оставляя за собой дымящийся шлейф, стремительно снижался к зеленеющему на горизонте леску. На ближнем плане, на берегу живописной речушки выделялась бревенчатая изба со слегка покосившимся крыльцом, резными наличниками, высокой печной трубой и… стоящая на курьих ножках — такие рисуют в сказках про Бабу-Ягу. Деталей на картине проявлялось все больше и больше. Я вдруг разглядел, что курьих ножек не две, как обычно, а несколько пар, а избушка больше похожа на длинный барак.
Зажмурившись, приложился к пивной банке и, делая последний, самый большой глоток, услышал, как по ней что-то звонко щелкнуло. Чуть не поперхнувшись, вновь посмотрел на картину, нижний правый угол которой оказался слегка загнут — видимо, кнопка отскочила. Только ни на полу, ни на ступеньках крыльца я ее не нашел…
Поселили нас в одной просторной комнате на двенадцать мест, из которых все кроме одного успели занять друзья-соперники. Мне досталось самое дальнее от входа место, кстати, самое мое любимое — не терплю, когда мимо туда-сюда шастают все кому не лень. Народ неспешно раскладывал вещи, а у каждого рыболовных причиндалов хватало выше крыши. Организаторы соревнований специально не дали характеристику водоема, где предстояло рыбачить, поэтому пришлось тащить с собой все, что может понадобиться. К примеру, если один из туров запланирован на топком берегу реки, то необходимо было обувать высокие забродные сапоги; если же ловля предстояла с обрывистого берега, то требовался подсачек с выдвижной ручкой, чтобы поднимать крупную рыбу из воды не на тонкой леске, а в прочной сетке; если собирались ловить не с берега, а на лодках, с собой необходимо было брать, как минимум три спиннинга, другого типа подсачек, кукан, ну, и так далее по списку…
Однако на то мы и считались профессиональными спиннингистами, чтобы все это иметь в своем арсенале. Еще хотелось бы познакомиться с так называемыми «местными» командами, с которыми, как все мы хорошо понимали, предстояло основное соперничество. Пока ночью плыли на шаланде, до меня, полусонного, доносились чьи-то слова, что одна из команд целиком состоит из каких-то гномов, она, собственно, так и называлась «Мастер-гном»; а в другую входили исключительно женщины, что было, как минимум, интригующе. Хотя, не исключено, что все эти разговоры мне просто прислышались…
— Мужики, так с кем мы бодаться-то будем? — отвечая моим мыслям, спросил кто-то на всю комнату.
— А какая тебе разница? — тут же откликнулся Бердск, мой давний приятель и товарищ по команде.
Приехавшая на базу дюжина рыболовов-спортсменов, изначально была разбита на четверки, то есть на три команды с условными названиями: «Парамон», «Янычар» и «Человек». В последнюю команду входили я, Бердск, а также многократный чемпион по спиннингу Женька Голубев и с еще один мой старый знакомый, полковник в отставке, всеми уважаемый Вызырь-Тызырь, назначенный капитаном «Человека». Из «янычаров» я хорошо знал Геннадия Вакиридзе и Длинного, из «парамонов» — только Мишеля; остальных либо просто встречал на соревнованиях, но водку с ними не пил, либо вообще увидел впервые только накануне вечером, при посадке на шаланду, когда сам уже лыка не вязал…
Как я понял, всех нас пригласил участвовать в этом турнире некий Спартак — богатенький спонсор, обещавший помимо халявного участия в интересных соревнованиях в заповедных местах, дорогущие призы, сувениры и всякие там фуршеты-банкеты. Ну и прекрасно! Чего, собственно еще, помимо славы, может желать азартный рыболов?
— Есть очень большая разница! — продолжая разбирать вещи, я узнал по голосу Вакиридзе. — Одно дело облавливать проверенных бойцов, таких, как господин Вызерь-Тызерь…
— Ага! Обловил один такой, — отозвался наш капитан.
— И другое дело, — продолжал Вакиридзе, — перехлестнуться с темными лошадками. А вдруг они грязно играют? Как проверить? Насколько я понял, судей с нами на водоеме не будет, значит и контроля нема. В таком случае — что же это за соревнования?
