В Горлумском лесу, покрывавшем большую половину территории нашего королевства, среди древних, переживших не одно столетие деревьев, скрытые непроходимой чащей от королевских сборщиков налогов, прятались десятки маленьких деревушек. И прятались весьма успешно. Нет, изредка их обнаруживали, но вскоре вновь благополучно теряли, так как едва ли переведутся маги, готовые продать лесному жителю простейшую заплутайку или мощный отвод глаз. Государство же на своих сборщиках налогов экономило знатно, от того с поисковыми отрядами магов не отряжало ввиду дороговизны их магических услуг. Время от времени король издавал указ, по которому все граждане, имеющие сведения о «незаконных лесных поселениях», во имя долга перед родиной обязаны были донести эти самые сведения королевским чиновникам, аки птицы из долга родительского доносят пищу в клювиках своим птенцам. Но то ли народу не нравилось сравнение с птицами, то ли никто не любил прожорливых чиновников, в итоге сведения никто не нёс.
В результате ситуация складывалась следующая: казна нищала, лесной народ богател, король, которому и так «Призрак триждыпроклятый» досаждал, становился всё печальнее и печальнее. Однако, вероятно, всё оставалось бы по-прежнему, если бы не одно «но» — монарх был неистово, безумно и невероятно зол на главу королевского Университета Магии.
Зол настолько, что в один вовсе не добрый день в УМ примчался королевский посыльный, гордо въехал в университетский двор и попал в не слишком красивую ситуацию.
— Отребье, ты пожалеешь! — орал мне вслед Айван Горски, собирая энергию для удара.
Я ощущала её привычным давлением в основании шеи, вызывающим непроизвольное желание сглотнуть, но даже не обернулась. Бояться Горски мне смысла не было — за два минувших месяца я, недосыпая ночами, вызубрила весь курс «Магии индивидуальной защиты», а потому, даже не особо напрягаясь, создала зеркальный щит, намереваясь активировать, как только Айван нанесёт удар. Причём это далось настолько легко, что я даже успела полюбоваться на торжественный въезд гонца на территорию УМа и вежливо улыбнуться горделивому молодому человеку с напомаженными усами и волнами явно магически уложенных кудрей.
И в этот момент Горски ударил со всей, удвоенной благодаря родовым артефактам, мощью. Стремительно оборачиваясь, я активировала зеркальный щит, но не рассчитала и, поскользнувшись от резкого поворота, начала падать, чем исказила угол отражения. И наполненное энергией артефактов заклинание, отрикошетив от моего щита, угодило не обратно в Горски, а ударило прямиком в королевского гонца!
Айван, узрев это, взвыл в ужасе и поступил так, как поступал всегда при столкновении с любой опасностью — бросился улепетывать. Да так, что только красные подошвы его щёгольских сапог и сверкали… С перекошенными от ужаса лицами, от чего-то прикрыв уши, вслед за предводителем бросились и все его приспешники, и сочувствующие, и даже знакомые. А я как-то совсем запоздало поняла, что сбежавшие все сплошь были отпрысками придворных, просто побег был столь странным, а лица исполненными невыразимого ужаса, что и я, и присутствовавшие во дворе студенты не столь знаменитых фамилий были слишком удивлены, чтобы последовать здравому примеру аристократии.
Увы, мы остались. И даже с каким-то интересом, я так точно, уставились на застывшего королевского посыльного, который краснел, бледнел, багровел и смотрел на нас огромными округлившимися глазами.
— Чай, лопнет сейчас, — предположил Славен, подходя ко мне и протягивая руку.
— Не думаю, чтобы Горски направил в меня смертельно опасное заклинание, — принимая помощь и поднимаясь, сказала я. — Он всё-таки списать хотел, а не стереть меня с лица земли.
— Ну… тогда с чего бы им всем убегать? — полюбопытствовал парень, которому очень шла новая мантия. Всем стипендиатам новые выдали, но только Славену она действительно шла… Может, потому, что он был единственным, кому повезло и мантию выдали по размеру?
Я недоуменно пожала плечами и посмотрела на посыльного, а впрочем, все смотрели на него, не зная, чего ждать, и на всякий случай активировав щиты. Лично я ожидала чего-нибудь вроде ветряной сыпи, того, что гонец покроется прыщами к примеру, лишится волос, зубов, на крайний случай, что рухнет на колени и начнёт превозносить Горски на все лады. Айван просто очень любил себя и подобный способ ставить неугодных на место.
Если бы я только знала…
Если бы только все присутствующие знали…
Если бы хотя бы мела привычная всем метель, валила с ног снежная буря, завывал бы буран и прочее — но нет, сегодня было совершенно ясное небо, а потому, когда над посыльным развернулось красноватое, подобное листу, присыпанному глиной, магическое полотно, его увидели все! Не только мы, но и те, кто находился на расстоянии трёхсот шагов от университета. И все уставились на это призрачное полотно, сильно заинтересованные, однако с ещё большим интересом подались вперёд, когда на нём возникла надпись:
«Срочное секретное донесение Его королевскому Величеству Умарху Третьему от восьмого яросня от верноподданного мага Гарнилиуса. Великий, истинный, святопомазанный, гениальнейший и умнейший, простите, сегодня я вынужден быть краток и не могу в полном объёме выразить вам своё восхищение и уважение, ибо сообщить должен — орден „Мучительной гибели всех драконов“ требует от вас решительных действий, Ваше Величество. И знать желают, что там с тем ядом, экспериментальный состав коего вы передали магистру Аттинуру для испытания на гадах подлых из комиссии проверяющей. Издохли ли? Мучительно ли? Корчились ли поганые?
