День не заладился с самого начала. Все утро Борис проспал мертвецким сном, потом, ближе к обеду, своим тявканьем его разбудила облезлая такса соседей, которую он при случае всегда норовил пнуть, когда она ему встречалась на кухне или в коридоре. Борис проживал в коммунальной квартире, в которой, помимо него, обитали еще две семьи. Что было нужно этой полуслепой сардельке на кривых ножках, один бог ведает, но после ее лая Борис, как ни силился, уснуть уже не смог.
Голова мужчины раскалывалась от вчерашнего гужбана, и весь его мир сузился до одной-единственной мысли – похмелиться. На полке замызганного холодильника он обнаружил открытую банку сайры и одинокое яйцо, которое намеревался пожарить на обед.
«Последний из могикан, – невесело подумал Борис, разогревая черную от копоти сковороду. – Кажись, эти яйца я еще несколько месяцев назад покупал».
Масла у него не было, но он решил, что это не помеха завтраку. «Просто добавь воды, ха-ха». Вроде бы так в середине девяностых звучала реклама каких-то порошков, из которых получалась ядовитая газировка.
Как только Борис разбил яйцо об ребро сковородки, по кухне поплыла тошнотворная вонь тухлятины. Он разогнал руками смрад, чертыхнулся и швырнул шипящую сковородку в раковину. Ему пришлось довольствоваться остатками консервов.
Напоследок Борис поругался с соседями по поводу испорченного воздуха на кухне. Он пообещал выбросить их таксу в мусоропровод, после чего покинул квартиру.
Жирный, прогорклый кусок сайры словно застрял в глотке, вызывая изжогу. Борис, ускоряя шаг, направился в сторону магазина. Его подрагивающие, не слишком чистые пальцы с тревогой нащупывали в кармане деньги, оставшиеся после вчерашнего банкета.
На протяжении нескольких дней в этом магазине проводилась специальная акция, спиртное продавалось со скидкой, причем весьма значительной. Если ему повезет и цены на беленькую все еще будут снижены, то наличности хватит на бутылку.
Однако сегодня все и вся было против него.
– Акция на водку закончилась, – тщательно выговаривая слова, произнес чернявый паренек, загружающий колу в холодильник. – Со скидкой у нас теперь только коньяк.
Борис с трудом сдержал себя, чтобы не треснуть этого азиата по физиономии. Какой на фиг коньяк?! Он что, разницы в цене не видит?!
Какое-то время Борис растерянно топтался на месте, поглядывая на витрину со спиртным. У него был вид человека, провожающего поезд с лучшим другом, увидеть которого вряд ли когда-нибудь доведется.
Он вздохнул и в третий раз пересчитал мелочь, словно надеясь, что ошибся, разумеется, в нужную сторону, и все-таки наберет на пузырь. К своему огромному разочарованию, Борис не ошибся. Уж что-что, а считать-то он умел. У него в школе по математике всегда пятерка была.
«А не проще ли спереть бутылку?»
Эта мысль, невесть откуда закравшаяся ему в голову, вызвала сразу два чувства – соблазн и испуг. После недолгой внутренней борьбы Борис отказался от кражи. Он был законопослушным гражданином. А может, причина такого решения крылась в боязни быть замеченным?
Впрочем, это было не так уж и важно. В глотке Бориса бушевал пожар. Головная боль перфоратором дробила его череп. Все мысли о том, что надо бы унять их, теперь можно было засунуть куда подальше. Не везет так не везет.
Он тяжело вздохнул и вышел на улицу. На его покрасневший, в рытвинах нос упала прохладная капля. Борис задрал голову.
– Дождя еще не хватало, – буркнул он и решил, что нужно, пожалуй, сходить к «Дикси».
Рядом с этим магазином часто собираются его знакомые. Может, и ему что-нибудь перепадет. В крайнем случае он купит крепкого пива. А что, тоже вариант.
Борис спустился по ступенькам, и его взгляд неожиданно уперся в невысокого мужчину в очках, который тщетно пытался прикурить. Обширную лысину незнакомца обрамляли клочья темно-русых волос, на носу с горбинкой сидели допотопные очки.
«Из наших, что ли?» – подумал Борис, глядя на неаккуратную бороду мужчины и помятые брюки.
Между тем колесико зажигалки вместо пламени продолжало упорно высекать едва заметные искорки.
Рука Бориса машинально нырнула в карман потертой куртки.
– Держи, профессор, – с усмешкой сказал он.
Незнакомец затянулся, и от Бориса не ускользнуло, что его пальцы дрожат.
«Точно, из наших, – с каким-то странным удовлетворением подумал он. – Плющит бедолагу по полной программе!»
– Я не профессор, – возразил мужчина, выпуская дым.
Тон у него был виноватый, будто в том, что он не профессор, имелось что-то постыдное. Этот человек перехватил взгляд Бориса и без труда понял, о чем тот думает.
– Что, тоже колбасит? – с участием поинтересовался Борис.
– Это все нервы. – Очкарик попытался улыбнуться, но вышло так, что лицо его исказила гримаса.
На лысину очкарика упала капля, и он вздрогнул. Потом они одновременно рассмеялись. При этом в пакете, который незнакомец держал в правой руке, что-то звякнуло, и Борис замер, словно хищник, учуявший дичь.
Ого! Этот звук нельзя спутать ни с каким другим.
Он решил идти ва-банк и спросил:
