Карты колдуньи

Я знаю, что многие мне не поверят, но мною в этой истории ничего не выдумано…

В телефонной трубке я услышал взволнованный голос Тамары Сергеевны:

— Андрейка, я распечатала колоду! Ту самую, помнишь?

— Ну, и?..

— Я в шоке. Приезжай…

Я, конечно, помнил ту давнюю таинственную историю, которую услышал. еще когда в шестидесятых работал в проектном институте № 2, что у развилки столичных Ленинградского и Волоколамского шоссе.

В нашем отделе как бы ядром молодежной "фракции", душой всех культурных мероприятий была чертежница Тамара — добрая и веселая женщина лет около сорока. Несмотря на большую, по нашим понятиям, разницу в возрасте, мы, совсем еще "зеленые" инженеры, многие только что с институтской скамьи, роились возле нее, нередко собирались в ее квартире повеселиться, просто поболтать. Всегда уговаривали Тамару что-нибудь рассказать. А рассказать ей было что. Совсем девчонкой она войну прошла. Была разведчицей, несчетное число раз пересекала линию фронта. По свету поездила и походила — иному путешественнику на зависть.

Как-то во время одного такого сбора зашел у нас разговор о колдунах, возник спор, есть ли хоть доля правды в байках о них. Когда уже отспорились, услышали Тамарин голос;

— А вот что я вам расскажу…

Наша часть после тяжелых боев стояла на отдыхе. Разведчикам отвели хату на краю полуразрушенной деревеньки. Как-то вечером я заметила слабенький

огонек, мерцающий вдали от деревни, на краю леса- Что это? Хозяйка объяснила, что там живет колдунья. Сказано это было всерьез, и я, комсомолка, не верящая ни в какую нечистую силу, решила своими глазами посмотреть на "колдунью". В карманы — по пистолету, карабин на плечо, и прямо на огонек.

Что меня удивило и даже насмешило вначале: все тут было точь-в-точь, как в сказочных фильмах, которые я смотрела до войны. Вросшая в землю избушка, внутри связки сушеных трав, каких-то кузнечиков… А у раскрытой печурки самая настоящая баба Яга, страшная, с длинным носом, прямыми космами, не знавшими, судя по всему, расчески.

Приходу моему "баба Яга" нимало не удивилась, словно бы знала о нем заранее. Ответив на мое робкое приветствие, спросила:

— Зачем, красавица, пришла, какая у тебя печаль?

— Да… так, узнала, что вы колдунья, хочу узнать, правда ли…

— Правда, милая, потому и живу так долго, что некому мне передать силу

колдовскую…

— А можете сделать что-нибудь такое… Ну, чтобы я поверила.

— Поверишь, девонька, не один раз поверишь. Слушай, что расскажу. Завтра днем через село поедут машины. Та, что пойдет второй, остановится, и офицер попросит у тебя воды. Он твой суженый… А еще дам тебе карты. Не распечатывай их без нужды. Через много лет карты расскажут тебе, что было и что будет…

Поверила ли я предсказанию, нет ли — точно не скажу, но на следующий день с раннего утра с поводом и без повода я выскакивала из хаты, глядела на дорогу. Гимнастерку почистила, сапоги надраила, челку себе сделала суженый приедет! Примерно в полдень смотрю — и впрямь, пылит колонна, едет пополнение на передовую. Как колдунья и говорила, вторая машина останавливается, лейтенант просит:

— Девушка, не дашь ли напиться?

А ведро с ковшиком у меня уже наготове, воду протягиваю, а сама глаз с него не спускаю. Пригожий паренек, очень мне понравился. Я уже поверила, что сбылось предсказание. А лейтенант попил, товарищей угостил, да прыгнул в машину и укатил. Я даже разревелась: ни имени его не узнала, ни части, и он ни о чем не спросил. В одном шаге от своего счастья была к, как последняя дура, упустила…

Скоро нас вернули на передовую, были новые задания, опасности, радости, были и увлечения, что уж скрывать… В общем, встреча в том селе почти стерлась в памяти, а если и вспоминалась, то словно бы это случилось не со мной.

Победу мы праздновали в Берлине. Весна, ласковое солнце, я с кем-то обнимаюсь, палю, как и все кругом, на радостях в воздух из пистолета, чего-то кричу. И вдруг кто-то обхватывает меня, кружит, никак не могу освободиться.

— Милая ты моя, я же тебя всю войну искал!

Тот самый лейтенант из второй машины, теперь майор, красавец, ордена на груди. Тоже, оказывается, всю войну себя корил, что ни имени моего, ни части не спросил. Так я познакомилась со своим будущим мужем… '

Едва закончила Тамара свой рассказ, мы в один голос:

— А карты?

Тамара молча выдвинула ящик комода, достала и раскрыла небольшую шкатулку. Вот она — изрядно потрепанная, но не распечатанная колода карт.

— Обратиться к ним я до сих пор так и не решилась. Был лишь один момент, когда они очень пригодились бы, и, кстати, тоже связанный с колдовством, но…

— Ну, ну, рассказывай…

— Это было уже после войны. Миша, муж мой, оказался в мирной жизни геологом, мы ездили по стране и в то лето жили на крайнем Севере в крохотном селении оленеводов. Четверо геологов и мы, их жены. Все были очень дружны и, естественно, порадовались, узнав, что одна из наших пар ждет ребенка.

Правда, радость наша омрачилась тем, что будущий отец зачастил вдруг в соседний большой поселок. Якобы, по служебной надобности, как правило, с ночевкой. Все мы догадывались, что зазнобу там завел, да старались не лезть в чужую жизнь. Потом родился ребенок и поездки прекратились. А через какое-то время смотрим — что такое? И приятель наш ходит сам не свой, аж почернел с лица, и молодая мама все чаше заплаканная. До того не было у нас друг от друга секретов, а тут, как ни допытываемся, — молчат.