Автомобили резко затормозили и стали, послышались ругань и проклятия. Пешеходы с испуганными возгласами бросились врассыпную.
Огромный металлический шар появился прямо из воздуха посреди перекрестка.
— Что такое? — пробормотал регулировщик, сходя со своего бетонного пятачка.
— Вот это да! — воскликнула какая-то секретарша, глядя на улицу из окна третьего этажа. — Что же это такое?
Возбужденная толпа зевак приблизилась к шару.
Открылась круглая дверь. Из люка выпрыгнул мужчина. Он с любопытством огляделся.
— Что это такое? — проворчал регулировщик, доставая блокнот. Нарываетесь на неприятности, а?
Мужчина улыбнулся. Те, кто стоял поближе к нему, услышали:
— Я профессор Роберт Уэйд. Прибыл сюда из 1954 года.
— Похоже, похоже, — буркнул полицейский. — Прежде всего уберите отсюда свое изобретение.
— Но это невозможно, — сказал мужчина. — Во всяком случае, сейчас.
— Невозможно? — Регулировщик направился к шару и толкнул его. Тот не шелохнулся. Полицейский пнул его и охнул.
— Не надо, — проговорил пришелец. — Это бесполезно.
Полицейский сердито открыл дверь и заглянул внутрь шара. Он издал какой-то ужасный звук и попятился.
— Что? Что? — вскричал он не своим голосом.
— В чем дело? — спросил профессор.
Лицо полицейского было угрюмым и возмущенным. Зубы стучали.
— Если вы… — начал профессор.
— Молчать, грязный пес! — взревел полицейский. Профессор испуганно попятился. Полицейский заглянул внутрь шара и извлек оотуда несколько предметов.
Что тут началось!
Женщины отвернулись с возгласами омерзения. Мужчины, разинув рты, вытаращили глаза, будто паралитики. Маленькие дети украдкой норовили подобраться поближе. Молодым девушкам стало дурно, некоторые лишились чувств. Полицейский торопливо спрятал предметы под китель и придерживал их дрожавшей рукой. Другой он ухватил профессора за плечо.
— Паразит! — проревел он. — Свинья!
— Смерть ему! — в один голос закричали несколько возмущенных дам.
— Какое бесстыдство! — проговорил какой-то священник, краснея до корней волос.
Профессора потащили по улице. Он упирался и причитал, но гвалт толпы заглушал его жалобы. Со всех сторон на него сыпались удары — зонтиками, тростями и свернутыми в трубочку журналами.
— Мерзавец! — кричала толпа. — Распутник! Какая мерзость! Отвратительно!
Но в переулках, в венозных барах, биллиардных за улыбками и издевательствами прятались дикие фантазии. По городу быстро разнесся слух.
Профессора отвели в тюрьму. У шара поставили двух полицейских. Они с любопытством заглядывали внутрь.
Главный комиссар Каслмолд рассматривал неприличные фотографии, когда зазвонил видеотелефон.
Он вздрогнул, щелкнув вставными челюстями, быстро собрал снимки и бросил их в ящик стола. Придав физиономии официальное выражение, он включил связь. На экране появился капитан Рэнкер.
— Комиссар, — почтительно проговорил он, — простите, что прерываю ваши размышления…
— Ну, что там стряслось? — нетерпеливо и резко спросил Каслмолд.
— У нас новый арестант. Говорит, что прибыл к нам на машине времени из 1954 года.
Капитан воровато огляделся.
— Что вы там ищете? — проворчал комиссар. Капитан сунул руку в стол, вытащил три предмета и положил их так, чтобы Каслмолду было хорошо видно. Глаза комиссара чуть не выскочили из орбит.
— О-о-о! Откуда это?
— Они были у арестованного.
Каслмолд прямо ел эти штуки глазами. У него началось легкое головокружение.
— Я сейчас приеду, — выдавил наконец комиссар. Он отключил связь, подумал секунду, снова включил. Капитан Рэнкер отдернул руку со стола.
— Ничего не трогать. Понятно?
— Да, сэр, — испуганно ответил капитан, заливаясь краской. Каслмолд усмехнулся и снова выключил связь. Потом он похотливо крякнул и выскочил из-за стола.
— Ха! — крикнул он. — Ха-ха!
Шаги. Грузный надзиратель отпер дверь.
— Вставай, ты! — презрительно прорычал он. Профессор Уэйд поднялся, возмущенно глядя на тюремщика, и вышел из камеры.
— Направо! — скомандовал надзиратель. Уэйд повернул направо.
— Лучше бы я дома остался, — пробормотал он.
— Молчать, сладострастный пес!
— О! Довольно! — воскликнул Уэйд. — Вы тут все с ума посходили. Нашли…
— Молчать! — взревел надзиратель. — Не сметь произносить в моей чистой тюрьме грязные слова!
Уэйд посмотрел на надзирателя.
— Это уже слишком.
Его провели в комнату с табличкой «Капитан Рэнкер, начальник контрольной полиции». Когда Уэйд вошел, капитан торопливо поднялся из-за стола, на котором под белой салфеткой лежали те самые три вещицы. Пронзительные глаза уставились на Уэйда.
— Садитесь, — сказал капитан.
— Садитесь, — повторил как эхо комиссар. Капитан извинился. Комиссар ухмыльнулся.
— Садитесь, — повторил Каслмолд. Профессор сел и взглянул на капитана.
— Может быть, вы мне объясните…
— Молчать! — рявкнул Рэнкер.
Уэйд сердито хлопнул ладонью по подлокотнику кресла.
— Я не буду молчать! Мне уже надоело слушать всю эту дурацкую чепуху. Вы заглянули в мою машину времени, нашли там эти предметы и… — Он сдернул белую салфетку. Комиссар и капитан ахнули и подскочили, словно Уэйд оголил зады их собственных жен.
— Ради бога! — гневно проговорил он. — В чем дело? Это же продукты. Продукты! Просто продукты!
