1. Истоки либертарианства:
Американская революция и классический
либерализм
На президентских выборах 1976 года
кандидат от Либертарианской партии Роджер
Л. Макбрайд и его кандидат в
вице-президенты Дэвид П. Бергланд собрали
174 000 голосов в 32 штатах страны. Даже столь
умеренное издание, как Congressional Quarterly, было
вынуждено назвать ещё неоперившуюся
Либертарианскую партию третьей главной
политической силой Америки. О темпах роста
этой новой партии можно судить по тому, что
в 1971 году, когда она была создана, горстка
её учредителей собралась в гостиной
частного дома в Колорадо. В следующем году
она сумела зарегистрировать своего
кандидата в двух штатах. А сегодня она уже
стала третьей по популярности партией
Америки.
И, что ещё поразительнее, она достигла
такого роста, сохраняя приверженность
новому идеологическому кредо –
либертарианству. Впервые за сто лет на
американской политической сцене появилась
партия, которую интересуют идеи, а не
высокие посты и казённые деньги.
Политологи и эксперты наперебой убеждали
нас, что дух Америки, её партийной системы
состоит в отсутствии идеологии и
прагматизме (эвфемизм, адресованный
легковерным налогоплательщикам и
скрывающий под собой заинтересованность
исключительно в деньгах и продвижении по
карьерной лестнице). Но как же тогда
объяснить поразительный рост популярности
новой партии, которая откровенно и с жаром
следует своей идеологии?
Дело в том, что американцы не всегда были
прагматиками, сторонящимися идеологии.
Напротив, историки только сейчас осознали,
что сама Американская революция была
явлением не просто идеологическим, но
исполненным преданности либертарианским
убеждениям и принципам. Американские
революционеры были пронизаны верой в
истины либертарианства – идеологии,
побуждавшей их отдавать свою жизнь и
достояние борьбе с посягательствами на их
права и свободы со стороны правительства
Британской империи. Историки давно спорят
об истоках Американской революции. Были ли
они конституционными, экономическими,
политическими или идеологическими?
Сегодня мы понимаем, что, будучи
либертарианцами, революционеры не видели
противоречия между моральными и
политическими правами, с одной стороны, и
экономической свободой – с другой.
Напротив, они воспринимали гражданскую и
нравственную свободу, политическую
независимость, свободу торговли и
производства как части единой и стройной
системы. Той самой, которую в год
подписания Декларации независимости Адам
Смит назвал «очевидной и простой системой
естественной свободы». Мировоззрение
либертарианства восходит к классическим
либеральным движениям, возникшим на Западе
в XVII–XVIII веках, а если говорить точнее, то к
Английской революции XVII столетия. Это
радикальное либертарианское движение,
добившееся лишь частичного успеха у себя
на родине, в Великобритании, всё же смогло
проявить себя в ходе Промышленной
революции, освободив производство и
предпринимательство от удушающих
ограничений и контроля со стороны
государства и городских цеховых
корпораций. Для западного мира
классическое либеральное движение стало
мощной освободительной революцией,
направленной против того, что можно
назвать Старым порядком ancien
régime, который столетиями
господствовал над обитателями Европы. На
заре Нового времени, в XVI столетии, этот
Старый порядок выродился в
централизованное абсолютистское
государство, где главное место в древней
сдерживающей и регулирующей сети
феодальных земельных монополий и цеховых
корпораций занимал король, правивший с
Божьего соизволения. Европа оказалась
опутана искажающей всё сетью
регулирования, налогов и монопольных
привилегий на производство и продажу,
раздававшихся (и продававшихся)
центральными и местными властями
доверенным производителям. Этот союз
нового бюрократического, воинственного,
централизованного государства с
доверенными торговцами (позднее названный
системой меркантилизма) и с на делёнными
властными полномочиями феодальными
землевладельцами и был тем Старым
порядком, против которого в XVII и XVIII
столетиях выступили классические либералы
и радикалы. Целью классического
либерализма было достижение личной
свободы во всех её взаимосвязанных
аспектах. В экономике надлежало резко
понизить налоги, устранить
регламентирование и регулирование,
высвободить творческую энергию и
предприимчивость людей, предоставить
свободным рынкам возможность
удовлетворять запросы потребителей.
Надлежало, наконец, предоставить
предпринимателям возможности для
свободной конкуренции, развития и
созидания. Следовало снять путы
регламентирования с земли, труда и
капитала. Необходимо было защитить личную
и гражданскую свободу от хищничества и
деспотизма короля и его фаворитов. Религию,
которая веками была источником кровавых
войн между конфессиями за контроль над
властью, предстояло освободить от
государственного давления или
вмешательства, чтобы перед всеми
религиозными – и нерелигиозными –
группами открылись перспективы спокойного
сосуществования. Идеалом новых
классических либералов была и мирная
внешняя политика. Их целью стала замена
вековечной борьбы государств за золото и
территории на спокойную и вольную торговлю
между всеми странами. Поскольку считалось,
что войны порождаются регулярной армией и
флотом – профессиональными вооружёнными
силами, стремящимися к постоянному
увеличению своей численности, было решено,
что их следует заменить добровольными
отрядами местного ополчения, состоящими из
граждан, которые захотят воевать только
для защиты своих домов и поселений.
