Из жизни слов

Из жизни слов

В нашем языке встречается огромное многообразие различных речевых оборотов. А вот задумывались ли вы когда-нибудь как и от чего произошли эти фразы? Например, как появилось на свет «После дождичка в четверг». Эта книга посвящена вот таким «двусмысленным» словосочетаниям, которыми занимается особый отдел науки о языке — фразеология. О том, как образуются подобные сочетания, о их особенностях и многом другом рассказывает увлекательнейшая книга Э. Вартаньяна. Предисловие, литературная и научная редакция Л. В. Успенского.

Жанры: Языкознание, Образовательная литература
Серии: -
Всего страниц: 87
ISBN: -
Год издания: 1963
Формат: Фрагмент

Из жизни слов читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Об Ахиллесовой пяте, парфянских стрелах, Аннибаловой клятве, газетной утке и многих других крылатых выражениях

Издание второе, исправленное и дополненное.

Предисловие, литературная и научная редакция А. В. Успенского.

Во второе издание включены объяснения тех выражений, которыми интересовались читатели в своих письмах.

Автор глубоко признателен всем, кто своими замечаниями и пожеланиями помог ему переработать эту книгу.

Отзывы о книге просим присылать по адресу: Москва, А-47, ул. Горького, 43. Дом детской книги.

Рисунки Д. И. Циновского

Об этой книге

Книга, которую вы взяли в руки, — не совсем обычная книга. С первого взгляда она похожа на словарь, но это именно «с первого взгляда». В словарях собраны, расположены в алфавитном порядке и объяснены различные слова:

Бородач — пожилой бородатый человек.

Бьеф — участок реки между двумя плотинами.

Тюлька — мелкая рыба из породы сельдевых.

Ящеренок — детеныш ящерицы и так далее.

Вполне понятно, зачем нужны подобные словари. Всякая речь состоит из слов. Не зная значения отдельных слов, нельзя понять ни сказанного, ни написанного. Наоборот: если известен смысл каждого слова, нетрудно, очевидно, разобраться и в смысле всего разговора. В самом деле, ведь любое предложение состоит из слов, как сумма из слагаемых: известны все слагаемые — можно найти и сумму. Разве не так?

Однако математика — одно, а язык — другое.

Вот я пишу предложение: «Он в грамматике собаку съел». Тут пять слов. Значение каждого из них вам знакомо. Каждое в отдельности вы без труда переведете на любой доступный вам иностранный язык — скажем, на французский:

В грамматике — en grammaire.

Он — il.

Съел — mangea.

Собаку — un chien.

Но, ежели вы вздумаете именно так, слово за словом, передать по-французски всю эту фразу: «Il mangea un chien en grammaire», — не поздравляю вас: любой француз примет вас за сумасшедшего.

«Он скушал пса в грамматике? Простите: псов не едят, грамматика — не соус…»

Да, откровенно говоря, вы и сами неясно представляете себе, как это получается.

Почему

«Волк вчера съел собаку в своей клетке» понимается именно так, как говорится, а вот

«Профессор собаку съел в своих дифференциалах» нужно перевести: «Он в них знаток»?

Диковинная вещь: одно целое значение возникает не у слова, а сразу у сочетания из нескольких слов. Да притом значение, и зародыша которого не заметно ни в одном из них порознь. «Какой реприманд>[1] неожиданный!» — говорили в таких случаях дамы во времена Гоголя.

Так что же? Оказывается, нашу речь не всегда можно без остатка разложить на отдельные слова. Порой самыми мелкими ее «кирпичиками» выступают не слова, а целые «связки слов» — прочные, неделимые далее «словосочетания», каждое со своим особым смыслом:

Баклуши бить — бездельничать.

Белены объесться — взбеситься.

После дождичка в четверг — никогда.

Но ведь если так, то полезно подобные сочетания собрать, привести в порядок, изучить и прежде всего понять. Раз они выполняют в речи ту же роль, что и слова, без специального «словаря» не обойтись.

Важно, однако, предварительно выяснить: всякое ли из возможных словосочетаний нашей речи (а их неисчислимое множество) заслуживает такого почтительного к себе отношения? Конечно, нет: далеко не все они похожи на только что рассмотренные.

Сравните сами:

Собаку съесть и Скушать зайца.

После дождичка в четверг и Перед ненастьем в воскресенье.

Прокатить на вороных и Проехаться на гнедых.

Нетрудно заметить, как резко отличаются друг от друга эти примеры. У каждого из примеров правого столбца — один смысл, который, кстати, без больших изменений может быть выражен и другими словами:

Проехаться на гнедых — совершить прогулку на красно-рыжих лошадях.

Скушать зайца — съесть зайчишку.

Перед ненастьем в воскресенье — до непогоды в праздничный день.

А вот с примерами левого столбца получается совсем не так. Каждый из них обладает не одним, а двумя, и притом совершенно несхожими, значениями:

Прокатить на вороных — устроить поездку на черных лошадях и забаллотировать.

После дождичка в четверг — по окончании дождя накануне пятницы и неведомо когда.

Первое значение складывается из смысла отдельных слов, как и в любом другом предложении. Второе рождается вне всякой связи с ними, каким-то таинственным и непонятным путем.

Вот такими «двусмысленными» словосочетаниями и занимается особый отдел науки о языке — фразеология. И книга, предисловие к которой вы читаете сейчас, посвящена именно ей.

Фразеология знает несколько различных видов подобного рода словосочетаний, своеобразных «словесных блоков»; одни из них не слишком похожи на другие. Ученые еще не договорились окончательно, как следует эти разновидности именовать, но ясно, что их несколько.

Есть постоянно встречающиеся группы слов, которые как бы окончательно превратились каждая в одно сложное слово, с одним общим смыслом. Их мы уже видели — невозможно буквально перевести на другой язык; не зная их смысла заранее, никак нельзя разгадать, что они значат, даже если отлично понимаешь порознь смысл всех входящих в них отдельных слов — частей.

Например, «После дождичка в четверг». По-французски сходная по смыслу поговорка будет звучать: «Подождите меня под вязом». Четыре слова входят в наше выражение, совсем другие четыре — во французское, а значат оба примерно одно: «Да, мол, дожидайся, как же!..» О целом значении такого объединения слов так же немыслимо догадаться, как нельзя сообразить, что значит псковское слово «попелýшка», даже когда знаешь: «пóпел» — то же, что «пепел», а «ушк» — уменьшительный суффикс многих слов. Ведь, слившись вместе, эти элементы могут получить самые разные значения: «комок пепла», «маленькая грязнуля, замарашка» (как «Золушка») и мало ли что еще? Нужно просто знать: «попелýшка» в псковском диалекте — пепельного цвета ночная бабочка; вот все и ясно.


Еще от автора Эдуард Арамаисович Вартаньян
Эти мудреные слова

Рассказы о происхождении некоторых слов и выражений. Например таких выражений: «А Васька слушает да ест», «Слона-то я и не приметил», «Зарыть талант в землю», «Зубы на полку» и т. д.Рисунки Ю. Смольникова.


Путешествие в слово

Эта книга о языке, о слове, овеществляющем мысль. Вы отправитесь в увлекательную экспедицию за словом, примете участие в обряде называния вещей, познакомитесь со словами-обманами, ошибками и мистификациями, с законами и беззакониями языка, капризами нашей речи, переводческими курьезами…Книга «Путешествие в слово» написана автором в лучших традициях научной занимательности. Она обогатит ваши знания о языке, пробудит стремление к новым открытиям в мире родной речи.


История с географией, или Жизнь и приключения географических названий

В книге Э.А. Вартаньяна удачно сочетаются в увлекательном рассказе разнородные знания из области языкознания, географии, истории, этнографии, объясняющие происхождение топонимов — географических названий.


Рекомендуем почитать
Бандиты эпохи Ельцина, или Россия, кровью умытая

В конце 2015 года в Екатеринбурге (бывшем Свердловске) с большой помпой был открыт Ельцин Центр. Помпезное сооружение, именуемой музеем, руководство которого ставит целью показать будущим поколениям, какой была Россия эпохи Бориса Ельцина. Естественное, уклон в деятельности этого музея будет в сторону облагораживания того времени. Но таким ли уж «благородными» были те времена, если в народной памяти они зафиксировались как «лихие 90-е»? И в чем именно заключалась их «лихость»? Книга Федора Раззакова. «Бандиты эпохи Ельцина, или Россия, кровью умытая» все это воскрешает, препарируя то время с беспощадной хирургической скрупулезностью.


Непродуманная жизнь

Люди в своей жизни получают знаки Судьбы постоянно, но редко обращают внимание на них, потому как просто не научились их правильно и вовремя распознавать. Но даже если и замечают, то стараются отвергнуть, как глупые суеверия и приметы. Многие не замечает количество удивительных совпадений, особых знаков и судьбоносных встреч. Сама Судьба долго пытаясь обратить внимание человека на себя, посылает однажды того, кто способен выстроить Знаки в единую цепочку указателей для достижения цели. Тогда происходит чудо – человек словно прозревает и начинает ясно видеть, как Судьба ведёт его по лучшей дороге Жизни.В книге рассказов известной ясновидящей, ведического астролога, нумеролога, финалиста 1 сезона «Битвы экстрасенса Арины Евдокимовой собраны реальные истории из жизни реальных людей.


Обязательное предисловие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Король Камней

Однажды в подземельях Шаннурана, где властвует чудовищная Черная Вдова, сошлись трое: мальчик Краш, приемный сын Вдовы, великий маг Симон Пламенный и авантюрист Вульм из Сегентарры. Двадцать лет спустя судьба вновь сводит их вместе. Мальчик вырос, откликается на прозвище Циклоп и носит кожаную повязку, закрывающую лоб. Маг после битвы с демоном тяжело болен — и вынужден искать помощи у Циклопа. Что же до авантюриста, то он хорошо усвоил, что лишь драконы смеются последними. Зимой, в снегах, заваливших мрачный город Тер-Тесет, этой троице будет жарко.


Жан Расин и другие

Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.


Частные лица. Биографии поэтов, рассказанные ими самими. Часть вторая

Читателю обычно не приходится рассчитывать на то, что поэт напишет собственную биографию; в большинстве случаев поэты никогда этого и не делают. Поэту же, по большому счету, никогда не приходится рассчитывать на то, что ему будет дано право представить читателю свою жизнь так, как он сам пожелал бы. В проекте Линор Горалик «Частные лица» поэты получают свободу рассказать о себе на своих условиях, а читатели – редкую возможность познакомиться с их автобиографиями, практически не искаженными посредниками.


Русский Монпарнас. Парижская проза 1920–1930-х годов в контексте транснационального модернизма

Эта книга – о роли писателей русского Монпарнаса в формировании эстетики, стиля и кода транснационального модернизма 1920–1930-х годов. Монпарнас рассматривается здесь не только как знаковый локус французской столицы, но, в первую очередь, как метафора «постапокалиптической» европейской литературы, возникшей из опыта Первой мировой войны, революционных потрясений и массовых миграций. Творчество молодых авторов русской диаспоры, как и западных писателей «потерянного поколения», стало откликом на эстетический, философский и экзистенциальный кризис, ощущение охватившей западную цивилизацию энтропии, распространение тоталитарных дискурсов, «кинематографизацию» массовой культуры, новые социальные практики современного мегаполиса.


Избранные труды по русской литературе и филологии

В книге впервые собрано научное наследие Евгения Абрамовича Тоддеса (1941–2014). Избегавший любой публичности и не служивший в официальных учреждениях советской и постсоветской эпохи, он был образцом кабинетного ученого в уходящем, самом высоком смысле слова. Работы Е. А. Тоддеса, рассеянные по разным изданиям (ныне преимущественно малодоступным), внятно очерчивают круг его постоянных исследовательских интересов. Это – поэтика и историко-философские воззрения Пушкина и его современников (Батюшкова, Вяземского, Кюхельбекера), это – творчество и драматические судьбы вождей филологической революции 1920‐х гг.


Провидение и катастрофа в европейском романе. Мандзони и Достоевский

В книге Стефано Мария Капилупи сравнение сюжетных линий и поэтических структур романов Ф.М. Достоевского и А. Манздони раскрывается в более широком противопоставлении «катастрофической» поэтики Достоевского (М.М. Бахтин, Д. Лукач, Дж. Ди Джакомо), предвосхищающей во многом психологизм современной литературы, и исторической поэтики «Обрученных» Мандзони как образца классического европейского романа. Результаты сравнительного анализа расширяют также поле компаративистики европейского романа XIX века, выявляя и аргументируя возможность влияния романа «Обрученные» А.


Юрий Поляков: контекст, подтекст, интертекст и другие приключения текста. Ученые (И НЕ ОЧЕНЬ) записки одного семинара

М.Голубков и его друзья, ставшие соавторами этой книги, хотели представить творчество писателя Юрия Полякова в литературном контексте последних четырех десятилетий. Самые разнообразные «приключения» его текстов составили литературоведческий «сюжет» издания. Литература – всегда диалог, сложное взаимодействие между книгами, современными и давними. В этом диалоге происходит накопление смыслов, которыми обладает художественный текст. Диалоги с произведениями А. Солженицына, Ю. Трифонова, представителя «московской школы» В.