Горячая кровь, нежно касаясь языка, струится в иссохшее горло. Сладкая, с терпким привкусом, отдаленно напоминающим сок дуба. Опускаясь, утоляет жажду, постоянно терзающую тело. Наполняет жизнью и силой. Порвать мир на куски, когда в жилах переливается нектар создателя. Волны накатывают сильнее, раскрывая подлинную сущность. Огонь, согревающий сердце и душу, стремится заполнить остывшие очаги той, дающей столь поглощающие чувства. Мягкие переливы её голоса. Последний вскрик наслаждения — мелодичный, вспышкой выбрасывающий новую порцию эндорфинов в мозг.
С губ слетает ответный протяжный стон. Погрузившись глубже в податливую плоть, Дориан отрывается от Мии. Коварная бестия опять заманила — не устоял. Так было всегда — с момента их встречи. Правая рука Ламии, верная подруга и соратница — Мия Боцарис умеет манипулировать не только смертными. Он тоже оказался не исключение.
Слизнув остатки божественного напитка, Мареш утыкается носом в её шею, упиваясь наркотическим запахом любовницы.
Прерывистое дыхание, переплетение тел… Она — его властительница и повелительница, что бы ни делал, как бы ни сопротивлялся. Уже тысячу лет… Зависим от крови Мии, как наркоман от дозы. Манящая и обольстительно прекрасная. Вот только укусы опять придётся скрывать. Хорошо, что скоро раны затянутся.
С Нол секса давно нет. К ней страшно притронуться после того, как едва не растерзал, но та ночь — самая незабываемая за все тысячу проведённых до этого. Её глаза обезоруживали, а губы уносили в такие выси, о которых не подозревал. Ласки приводили в дикое исступление, заставляя забывать обо всем. Восхитительно-нежная и до смерти пугающая — стремясь любить, чуть не убил ту, которая всколыхнула новые чувства, трепетные и обжигающие. Тогда спасли Мареши и Варгр, хоть и сам об этом не подозревал — дал своей крови и даже вопросов лишних не задал. Зверь «великодушный», но это не изменило личной неприязни — перекидыш всё равно бесит и раздражат, ведь Нойли до сих пор считают его невестой.
— Я говорила, что ты становишься ненасытнее? — учащённое дыхание Мии щекочет шею. Дориан не в силах встать, упирается руками обе стороны от головы бестии и чуть отстраняется. Мия облизывает алые губы и проказливо улыбается.
— Ты меня таким сделала, — бормочет Дориан и целует её в нос.
В плечи словно вонзаются осколки стекла, вызывая яркие и острые ощущения. Дориан стенает. Его рывком переворачивает, вминает в прохладные простыни — Мия оседлывает с воинствующим видом. Брови приподняты, глаза надменно сверкают. Боль медленно отпускает, расползаясь по телу негой. Бестия резко вытаскивает когти из ран и неспешно, один за другим, облизывает окровавленные пальцы — её розовый язык эротично убирает красные струи. Как можно не желать эту чертовку?
— М-да. Надеюсь, сам не забываешь, кому принадлежишь? Ты — моё творение. Ты — мой. Моя игрушка, мой любовник, — с каждым словом её лицо ожесточается всё сильнее. — Если забудешь об этом, убью без промедления, — грозит пальцем — ноготь медленно вытягивается и заостряется. Криво усмехнувшись, вонзает его Дориану в грудь. Мареш дёргается, но Мия грубо пригвождает обратно и стискивает коленями бёдра. Придерживая рукой, будто стальным прессом, с сосредоточенным видом рисует:
— Клеймо, — шипит бестия. — Оно будет до-о-олго заживать.
— За-че-м?.. — цедит сквозь зубы Дориан, стискивая её ягодицы.
— Чтобы знать, ты больше не пытаешься уложить полукровку в постель. В таком виде ты ей не покажешься! Я бы на её месте тебя убила.
— У нас ничего, — стонет Дориан, перетерпливая новую порцию боли. — Только ты.
— Надеюсь! — смягчается Мия — языком скользнув по следу от ногтя. Возбуждение опять подкатывает, по телу волнами бегут словно заряды от электрошокера. Страсть выплескивается мгновенно — Дориан пригвождает бестию к стене. Номер мотеля вздрагивает, на пол с треском падает картина. Лукавые огни чёрных глаз любовницы манят в пучины обмана. Снова! Как же он слаб… Дориан впивается в её губы, теряя сознание от наркотика своей госпожи. Вокруг темнеет, его крылья, обняв любовников куполом, скрывает от мира смертных.
* * *
Жгучий нектар, подобный взрывающему мозг адреналину, стекает по першащему горлу. С новым вкусом, бодрящим как ничто иное, вызывающим всплеск безудержной энергии. Испить до конца! Дориан со стоном отрывается от Кати, удерживая обмякшее тело. Перед глазами разлетаются и сталкивались светлые кляксы. Жажда припасть обратно к источнику нестерпима. Плоть, будто разрывается на части — такого никогда не было. Дориан сжимает зубы до скрипа, подавляя крик.
Некоторое время приходит в себя. Картинка медленно проясняется, цвета возвращаются.
Та-а-ак, номер гостиницы. Мареш обводит его взглядом: окна, обеденный стол, кресло с трупом Белугова… Заставляет двигаться непослушное тело. Опускает Катю на диван и, склонившись, убирает светлую прядь с белоснежного лица.
Запахи Марешей накатывают сильнее, приглушённые голоса приближаются. Убегать или скрывать содеянное — поздно. Дориан выпрямляется, встречая семью.
Невысокий, худощавый, обычно невозмутимый Ваик с перекошенным от ужаса лицом. Это громче слов — он в бешенстве, вот только его движения, как в рапиде. Дориан с удивлением рассматривает замедленные шаги псевдобрата. Если бы захотел, смог бы его оставить без видимых усилий. Даже для убийства, по большому счёту, нет преград.
