— Ох, дурочка какая! Кто тебя лезть просил? Ну, посмотри на себя!
Огнецветка сидела на деревянных перилах поникшая, жалкая, мелко трясясь всем своим неказистым тельцем. Ярко-изумрудный живой огонек почти обесцветился, маленькие крылышки не могли больше удерживать ее в свободном радостном полете.
Видеть себя она, конечно, не могла. И Старху ответить — тоже. Да он и не ждал ответа — говорил лишь для того, чтобы немного успокоиться — сердце щемило от жалости к огнецветке.
— А всё этот!! — Старх кивнул на лежащего радостно похрапывающего мужика, покрытого копотью, — он, видите ли, счастлив! У-у-у! Пристукнул бы! Кабы героем он не был.
Мужик шевельнулся и привстал:
— А, Старх. Ты чего это бормочешь?
— Да ничего, — Старх еле сдержался, чтоб не выругаться в лицо Пересвету. — Ты на огню погляди.
Пересвет поднялся на ноги, скользнул взглядом по живому комочку, вздохнул раздраженно — будто должен с мальцом каким разговаривать, который простых вещей не понимает, — и бросил Старху:
— Вот и следил бы за ней. Сам понимаешь, мне людей спасать надо было.
Старх в ответ опустил голову, посмотрел на припорошенную пеплом траву, на людей, лежащих на косогоре в неловких позах, поднял глаза и исподлобья глянул на Пересвета. И промолчал. Откинул капюшон грязно-коричневого плаща, чуть подумал и снял его совсем, оставшись в серой потной рубахе с черными разводами. Поднялся по скособоченным скрипящим ступеням чудом сохранившегося дома, подвел ладонь под едва цепляющееся за деревяшку тельце огни, а второй рукой аккуратно снял ее, взяв в горсть.
— Ты чего? — Пересвет приподнял брови, — насекомую вздумал лечить? А если на человеков силы не хватит?
— Хватит, — чуть слышно отозвался Старх, — не мешай.
Даже занемогшая, огнецветка обжигала. Старх подул в ладони, прикрыл глаза, пошептал сокровенное и с силой подбросил огнецветку в воздух. Она расправила крылышки, обретшие силу от заклинания, и запорхала над задравшим голову магом.
— Полетай пока. Мне еще с погорельцами разбираться.
Пересвет неодобрительно поджал губы, но возмущаться не решился — маг всегда знает, что надо делать. В его дела лезть — к неприятностям стремиться.
Старх неспешно натянул плащ и пошел к людям, уже почти пришедшим в чувство. И так было видно, что с ними всё в порядке — ни ран, ни переломов. А что надышались отравой, так это враз поправить можно. Жаль, дома не восстановить. Опять ругаться будут — дескать, не делает он ничего, а мог бы. Каждый раз просят вернуть нажитое, и чтоб задаром — лень и жадность не искоренить. Нельзя. Сами должны.
Не дойдя до людей, маг развел руки в стороны, с силой втянул горький воздух и выкрикнул короткое заклятие здоровья. Не поинтересовавшись результатом, повернулся и побрел обратно. Подошел к Пересвету, подергал его за рубаху и спросил безразлично:
— Теперь куда?
— Куда-куда? — недовольно буркнул богатырь. — Туда! — и ткнул пальцем через реку.
— С людьми поговоришь?
— Да ну их! — настроение Пересвета всё ухудшалось. — Спасаешь, а они ни слова благодарности. Еще и обвиняют в чем-то. Наслушался.
Пересвет стряхнул со штанов налипшие травинки, закинул на плечо котомку и пошагал, не оглядываясь, к реке. Старх поднял с земли плащ, отыскал взглядом огнецветку, кивнул ей и неспешно пошел за богатырем.
Стоило версты на две отойти от сгоревшей деревни, и воздух очистился от гари. Будто и не было ничего. Лес, уже чуть желтеющий листвой, жил своей жизнью. Дорога прихотливо вилась меж деревьями двумя колеями, в которых трава на полпяди всего росла. Куда ж такая приведет…
Особой цели у сотоварищей не было. Только направление выдерживали — встречь Солнцу. Пересвет искал подвигов. И находил, на свою голову. Теперь пожары эти беспрерывные. Понять бы — кто дома жжет. Еле поспевают они с Пересветом. А вдруг как не успеют — сколько народу без крова останется, а то и жизни лишится.
Да место глухое — людей мало живет. Городов больших совсем нет — одни села, а то и хутора. Небось, как раз такой и лежит впереди — судя по дороге.
Пересвет со Стархом поднялись на пригорок. Деревья разошлись, открывая взгляду еще несжатые поля, несколько домиков и людей. Далеко видать было. Вон, какая-то девушка им рукой машет. Что ж, отдохнуть не помешает…
Совсем Пересвет обленился — доспехи забросил, даже не чистит их. Правда, по хозяйству помогает. Так чужим же! А сам в одной рубахе со штанами ходит. Да не он один. Чтоб со скуки не помереть, приходится лечебой пробавляться. То вывих, то синяк какой. Один раз даже перелом вправлял и залечивал.
А намеков не понимает. Да ну его, с этой любовью — ум за разум точно зашел. Как ни спросишь «куда пойдем», одно отвечает: «Тут останусь. Мой дом теперь здесь». На хуторе, конечно, всегда дело найдется. Да с ним любой мужик справится. А мало ли где еще богатырская помощь надобна. Разбойников усмирить, змея подневолить, правителю услугу оказать. Так нет. В глуши в этой застряли.
Никогда не думал, что Пересвет может девушкой увлечься. Герой же. А что, герои — они тоже люди. Им все чувства доступны. И так же, как простые парни, — чуть увидят предмет страсти, так краснеют, мямлят глупости и вообще ведут себя несуразно.
