Переплет книги слабо поблескивал под взглядом Гэбриэля, мерцая в тусклом дрожащем свете маленького библиариума, который капитан зарезервировал для личного пользования. Затейливая резьба покрывала необычный материал обложки; казалось, она постоянно выпадала из фокуса, словно тонкость деталей была слишком сложной даже для улучшенного зрения Гэбриэля. Книга одновременно притягивала и отталкивала.
— Где ты ее нашел, Пратиос? — спросил он, не отрывая взгляда от искусно выполненного посеребренного изображения крыльев ворона.
— Он оставил ее на мое попечение, капитан, — ответил капеллан.
Его голос был глубоким и исполненным заботы, словно теплый свет, льющийся из подвешенной над столом светосферы. На миг Пратиосу захотелось покинуть тень и положить руку на плечо Гэбриэля. Тот выглядел напряженно и мрачно, сидя в одиночестве перед тяжелым томом, капеллан беспокоился за капитана, чей друг и брат незаметно пал прямо у него на глазах.
— Он дал ее тебе? — вновь спросил Гэбриэль.
Словно подчеркивая свое недоверие, он слегка повернул голову, но не достаточно, чтобы Пратиос мог увидеть его лицо.
Капеллан тщательно взвесил свои слова:
— Он доверил ее мне.
Воцарилось долгое молчание, прежде чем Гэбриэль вновь повернулся к книге, с грустью рассматривая ее удивительную обложку.
— И ты доверяешь ее мне, Пратиос? Что ты хочешь, чтобы я с ней сделал?
— Ты наш капитан, Гэбриэль, и командор караула. Это тебе решать. — В словах капеллана звучал невысказанный упрек, с которым Гэбриэль вынужден был согласиться.
— Он был моим другом, Пратиос… — Начал Гэбриэль, позволяя словам нарушить задумчивое молчание. — Когда-то мы вместе сражались в Испытаниях Крови на Кирене. Ты, должно быть, помнишь это? В конце мы стояли плечом к плечу, как и в бесчисленных битвах после, каждый из нас держал судьбу другого в своих руках. Мы доверяли друг другу с самого начала, Пратиос. Я не хочу снова.
Пратиос взглянул на скрытый коротко остриженными волосами исчерченный шрамами затылок своего капитана. Не впервые он поймал себя на мысли, что Гэбриэль выглядит старше своего возраста, словно изматывающая ответственность его должности и груз пережитого победили даже знаменитое долголетие Кровавых Воронов.
Капеллан хорошо помнил те судьбоносные Испытания Крови — он тоже на них присутствовал. Именно он надзирал тогда за яростной борьбой и кровопролитием. Он видел, как окровавленные Гэбриэль и Исадор один за другим вышли победителями из боя. Он видел, как они инстинктивно держались вместе, ни разу не обратив свой ужасающий гнев друг на друга, несмотря даже на четкие правила испытаний. Ради взаимного уважения и доверия, они оба рисковали потерпеть поражение. И это было одной из причин, по которой они оба преуспели — непоколебимая решимость и врожденное чувство братства были не менее важны, чем умение сражаться.
Кровавые Вороны могли вырастить космического десантника даже из слабого телом, конечно если кандидат был генетически совместим с геносеменем ордена, но и от здорового тела не будет проку, если воля его хозяина окажется слаба или подорвана. Более того, слабая воля может стать предвестником предательства — и без того уже слишком многие десантники пали в проклятую бездну ереси.
Именно их моментальное и глубокое братство сделало падение Исадора столь болезненным и личным для Гэбриэля, но, в конце концов, именно Пратиос был тем, кто позволил им обоим вступить в ранг неофитов. Именно Пратиос закрыл глаза на правила Испытаний, которые требовали от каждого воина нести ответственность только за себя. Он мог заставить их сражаться друг против друга, пока не останется только один, но Пратиос видел решимость в сине-зеленых глазах Гэбриэля и знал, что тот не обернется против своего новоприобретенного брата по оружию.
Именно Пратиос поставил свою мудрость выше традиций Кровавых Воронов и, в какой-то мере, именно по его ходатайству третья рота Кровавых Воронов негласно разрешила на своих Испытаниях Крови сражаться в команде. Эффектное возвышение Гэбриэля и Исадора до ключевых должностей в роте послужило достаточным доказательством мудрости этого решения. Пратиос льстил себе, размышляя, что эта практика сделала третью роту более человечной, чем некоторые другие ордена, равно как и остальные роты Кровавых Воронов. Кроме того, не было секретом, что орден нуждался во все большем количестве неофитов, так как его численность начала падать. Набирать по всего одному воину после каждого Испытания больше не казалось такой уж хорошей идеей: новые обстоятельства требовали изменить подход. Теперь же, впервые за многие десятилетия, Пратиос осознал, что сомневается как именно ему стоит провести Испытания Крови, когда «Литания Ярости» прибудет на Тронциукс III и затем на Лорн V. Возможно, в конечном итоге, космические десантники и не должны быть людьми?
— Никто из нас не хочет, Гэбриэль, — наконец произнес Пратиос, — но мы все должны исполнять свой долг.
— Хочешь, чтобы я прочел ее? — Спросил Гэбриэль. — Или хочешь, чтобы я передал ее магистрам ордена? А может, предпочтешь, чтобы я отправил ее прямиком в Ордо Еретикус? Разве не это мой долг?
![Свободные торговцы [любительский перевод]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
