Автор неизвестен
Интервью с Рэем Манзареком
Было 11 ноября, прошла неделя после того, как "The Doors" побывали в Лондоне. Рэй Манзарек представлял свой проект "Carmina Burana". Журналист взял у него интервью перед его отлётом в Штаты.
Deane (Дин; далее Д:): Кажется, где-то говорилось, будто вы с Джимом впервые встретились в1962 году в группе, игравшей джаз.
Ray (Рэй; далее Р:): Вообще-то это было в Лос-Анжелесе в 1963, я играл в джаз-бэнде. Джим тогда был студентом на факультете кинематографии, как и я. Джим не был музыкантом. Он приходил на несколько представлений, которые мы давали. Играли мы в заведении, называвшемся "Mother Neptune's", нечто вроде кафе битников, и мы играли там джаз в духе Horace Silva. И случайно туда пришёл Джим.
Д: Вы тогда играли с Эдом Кэссиди?
Р: Точно, Эд Кэссиди был в группе. Он, поэт Майкл Форд, игравший на басу, а также в составе был трубач и саксофонист.
Д: Как долго это продолжалось?
Р: Это было всего лишь увлечением, и продолжалось около года.
Д: А вы учились музыке?
Р: Да. Я не учился в колледже, но брал уроки. В колледже при Университете Де Пол я занимался экономикой, а затем поступил в Калифорнийский Университет (UCLA) на отделение кинематографии. Музыка была для меня всегда побочной работы.
[…]
Д: В прошлом вы как-то говорили, что по соглашению с компанией "Elektra" надо было выпустить ещё 2 альбома.
Р: По первоначальному соглашению, наш контракт был окончен с выпуском "L.A. Woman". После смерти Джима мы решили продолжить работу, подписали новый контракт с "Elektra Records" на 5 альбомов, сделали 2 и решили больше не продолжать.
Д: Каковы были ваши ощущения от этого?
Р: Мы репетировали некоторые вещи в студии, пока Джим был в Париже… Сейчас уже, наверно, не вспомню… мы должны были закончить какую-то из песен до того, как Джим ушёл… кажется, это была…"Get Up And Dance", да, это была одна из песен, репетируемых с Моррисоном.
Д: А среди них не была "Down On The Farm"?
Р: Ах да, верно, "Down On The Farm" тоже. Это была пара вещей, над которыми надо ещё было потрудиться, и мы разработали их весьма приблизительно.
Д: Сейчас оба тех альбома нещадно критикуются…
Р: Да… это точно. Боже… ну вы же знаете… у нас не было Моррисона…. мы старались, насколько могли, но вы знаете, ни у кого в группе нет той харизмы, что имел Моррисон. Но и ни у кого из пришедших в рок-музыку за последние двенадцать лет не было харизмы Моррисона.
Д: Как вы думаете, критика имела под собой основу?
Р: В самом деле, это были не лучшие работы… потому-то мы и решили закрыть "Двери". Это была неплохая музыка, было интересно её делать и мы неплохо проводили время. Но всё уже было совсем не так без Моррисона. Неправильно.
Д: Кажется, что всегда о Моррисоне говорили как о шамане.[…Да]. Я не ошибусь, сказав, что шаман — это знахарь, лекарь у индейцев, […Да.] впадающий в транс от звуков барабана. […Верно]. То есть как африканские барабанщики, входящие в контакт с чем-то, с чем никто кроме них войти не может. У меня такое чувство, будто имя Моррисона просто использовалось… Я слушал представление "Дорз" в Амстердаме (где Джима не было, так как он был увезён в больницу), и у вас там всё тот же контроль над аудиторией. Мне кажется, будто Моррисон, Шаман, брал у вас энергию.
Р: Шаман никогда не делает своих вещей и никогда не входит в свой транс, пока рядом нет его ассистентов. Шаман и группа работают вместе, точно так же как и музыканты работают вместе, как мы с Джимом… вы понимете… мы нуждались в Джиме… Джим нуждался в нас, и мы работали все вместе, и Джим был лидером и мог брать энергию, и мы шли вместе с ним и давали ему энергию и позволяли ему становиться безумным. Если не было его, мы, как в Амстердаме, делали всё, на что были способны. Существовала сила, заключённая в каждом из "Дорз". Мы поняли, как нужно проникнуть в ритм музыки, и все мы попытались это сделать. И все вместе мы сделали это невероятное шоу.
Д: Вещь, поражающая людей, это звук вашего электрооргана. В некоторых вещах "Дорз" благодаря этому даже не нуждается в Моррисоне, дабы получить гипнотический эффект.
Р: В общем, да. Но мы все вместе были в этом, и именно поэтому "Doors" имели успех. Это был Моррисон в центре, как представитель, как облик, как центральное ядро, но все мы были вместе в этом. Вот почему мы были группой. Я думаю, потому "The Doors" особенны, потому что каждый из членов группы был во всём этом.
Д: "Full Circle"… Кажется, вы будто предчувствовали, что это начало конца. Музыка "Дорз" всегда была акцентирована на Судьбе, Роке, а здесь этого не было…
Р: Да, и потому, как я сказал, когда мы думали о том, как назовём альбом, я сказал, "У меня есть неплохая мысль, давайте назовём его "Full Circle", потому что это означает приближение к концу… так и было… "The Doors" прошли свой полный цикл, и пришло время закрыть "Двери".
Д: Что вы тогда чувствовали? Вы тогда сказали, что вместе играть уже не будете никогда?
Р: Да. "Итак, большое вам спасибо, Джон, Робби… Прощайте… Ещё раз спасибо… это было здорово. У нас было множество прекрасных времён, и теперь настало время каждому из нас пойти своей дорогой и войти в следующую фазу нашей жизни." Семилетний цикл завершился. Я думаю, Джим умер слишком рано для завершения нашего семилетнего цикла. Мы были вместе пять лет и нужно было ещё два года для завершения цикла, и теперь всё кончено. Как бы то ни было, мы собрались ещё раз для выпуска альбома поэзии, "An American Prayer".
