Войниканис Елена Анатольевна — кандидат философских наук, доцент кафедры истории зарубежной философии философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Закончила философский и юридический факультеты МГУ. В качестве научного сотрудника и преподавателя специализируется в области современной философии права, читает лекции по истории философии, философии права и по отдельным разделам гражданского права. Автор более 20 научных публикаций, посвященных философии и теории права, а также проблемам авторского и информационного права.
Якушев Михаил Владимирович — специалист в области информационного права, автор многочисленных публикаций в области теории права, информационного права, правового регулирования сети Интернет. Принимал участие в создании законодательных актов федерального и регионального уровня в области информационных правоотношений. В 2000–2001 гг. являлся представителем Российской Федерации в Рабочей группе стран "большой восьмерки" по возможностям информационных технологий (DOT-Force). С 2003 г. работает представителем по связям с госорганами корпорации "Майкрософт".
К какой бы социологической, культурологической или даже экономической теории современности мы ни обратились, с большой долей вероятности можно утверждать, что в первую десятку обсуждаемых понятий войдет "информация", так или иначе увязанная с развитием и дифференциацией коммуникационных процессов. Предметом настоящего исследования также является "информация", но только в ее правовом ракурсе. Мы обратимся к истории понятия, его определению и возможным интерпретациям, однако в первую очередь нас будет интересовать совместимость "информации" с набором механизмов регулирования, уже имеющихся в современном праве. Иными словами, мы бы хотели "проверить на прочность" правовую теорию и, по возможности, наметить наиболее адекватные и эффективные пути решения проблем, сформировавшихся в информационной сфере общественной жизни и ставших особо актуальными в связи с развитием глобальной информационно-коммуникационной сети, за которой закрепилось название "Интернет".
Право способно соответствовать ожиданиям своих реальных и потенциальных субъектов только в том случае, если оно является стабильным, т. е. остается неизменным в течение относительно продолжительного периода времени. От права, с другой стороны, требуется мобильность, поскольку оно должно обслуживать реальные экономические и социальные потребности, которые претерпевают постоянные изменения. Равновесие между этими двумя тенденциями — обеспечением гарантий и своевременной реакцией на часто непрогнозируемые изменения — составляет неотъемлемую черту эффективно функционирующей правовой системы. Это, казалось бы, тривиальное положение правовой теории подвергается сегодня коррекции, все большее значение приобретает динамическая составляющая указанного равновесия. В частности, предлагается рассматривать "необходимую степень динамичности" как элемент стабильности закона, причем речь идет не только о дополнении и совершенствовании законодательства, но и о его "существенном обновлении"1. К сожалению, механизмы такого обновления до сих пор не изучены детально, а рассуждения общего характера проливают мало света на происходящее. Заметим, к примеру, что неупорядоченность изменений в российском законодательстве на разных уровнях, которая усугубляется высокими количественными (частотными) показателями, приводит к неизбежным конфликтам и коллизиям. Любопытно, что правовая догматика практически отказалась от возможности "абсолютного" решения подобных коллизий, т. е. от вполне естественного для правоведа идеала стройной и непротиворечивой системы нормативных актов. Обсуждается даже целесообразность создания и развития новых отраслей права — коллизионного права2, информационного права, "интернет-права" и т. д. Мы получаем в итоге довольно нетрадиционную ситуацию: правопритязания, лишь отчасти урегулированные законом, изменения, которые еще "не устоялись", не получили адекватного отражения и признания в системе права, уже получают своих защитников, свое "лобби" среди представителей той же самой правовой системы.
Вывод, который напрашивается сам собой, заключается в придании большего веса процессу трансформации правовых институтов — будь то эволюция, отмена, замена или введение новых, — тогда как их сохранение в качестве системообразующих элементов отходит на второй план. Такая смена приоритетов, в свою очередь, свидетельствует о переосмыслении самого понятия "права" как системы норм3. Иными словами, не только противодействие права, но также и его бездействие или даже просто промедление тогда, когда речь идет о новых экономических, технологических и социальных процессах, затрудняют функционирование правовой системы, заставляют ее работать "вхолостую". Особое внимание, которое уделяется современными юристами правовой динамике, может показаться чрезмерным, что, однако, легко оспорить, если подойти к отсутствию легального ответа на те или иные запросы общества как к вполне реальной угрозе не просто неблагоприятных, но также и необратимых последствий. Возьмем в качестве примера развивающиеся сегодня бурными темпами биотехнологии. Перспективы развития генной инженерии (еще одного названия для биотехнологии) поражают воображение, но одновременно вызывают тревогу и опасения как со стороны обывателей, так и со стороны исследователей-профессионалов. Очевидно, что многочисленные дискуссии в ученых и политических кругах, даже с учетом их публичного характера, могут иметь практические результаты только при условии легального закрепления определенной позиции. На праве как социальном регуляторе лежит не только ответственность за настоящее, но и ответственность за будущее, в связи с чем уместно говорить уже не столько о своевременности ответа, сколько о его опережающем характере
