Лера привыкла сверяться с сонником по утрам.
Сначала готовила завтрак — йогурт с бананом или овсяную кашу с ягодами, а иногда просто намазывала на прожаренный хлеб арахисовое масло. Затем заваривала кофе и брала с подоконника старый сонник (потрепанный, с отваливающимся корешком и с дыркой от сигареты на месте буквы «о»).
Ей часто снилась лесная поляна. На поляне, среди густой сочной травы, валялся раскрытый ноутбук, экран его покрылся мелкими каплями росы, из динамиков играла знакомая колыбельная — навязчивая мелодия, въевшаяся в подкорку сознания.
«Только месяц не спит, тихо в окошко глядит…»
Как же от нее избавиться?
Во сне Лера видела деревья, обступившие поляну плотным кольцом. Их силуэты напоминали силуэты людей — кривые, сутулые, широкоплечие, разные — и не вспомнить было, кто это, зачем собрались, чего ждут и почему молчаливо смотрят.
Ожидание вызывало трепетное болезненное чувство, от которого сводило живот. В этом повторяющемся сне её брали за запястье и знакомый голос шептал: «Валерия, милая моя, последний кадр, хорошо? Кричи изо всех сил, будто это самый лучший секс в твоей жизни. Мы договорились? Договорились? Не испорти ничего, пожалуйста»
А она уже тогда решила, что испортит.
Кофе был горячим, чуть горьковатым. Овсяная каша, как обычно, переваренная. Надо бы купить свежее молоко, но для этого придется выходить из дома. Лера не любила утро и патоку солнечного света, разъедающую глаза. Фобия из прошлого. Предпочитала ночные покупки, сразу после рабочей смены на складе торговой компании. Ночью в магазинах пусто, тихо и не так ярко. Идеальное время, чтобы не сойти с ума.
Она неторопливо читала информацию об обручальном кольце (буква «о», 199-215 стр., непослушные жирные листики, которые сложно было быстро листать), когда завибрировал телефон.
Обычно в это время ей звонила мама. Маме скоро исполнялось шестьдесят три, её мучила бессонница, по ночам она вязала и смотрела бесконечные новости, а часов в семь набирала младшую дочь, чтобы пересказать последние события, творящиеся в мире. Теракты, происшествия, визиты одних президентов к другим, результаты футбольных матчей, кассовые сборы очередного супергеройского фильма — менялись имена и цифры, но не суть новостных лент. Очень редко она звонила по другим причинам: просила помириться с папой (не будет этого никогда!) Или жаловалась на то, что среди ночи к её дому снова приходила Настя и заглядывала в окна. От Насти спасали молитвы и святая вода (а еще таблетки, но мама пила их редко, потому что не доверяла современной медицине).
− Доброе утро, — Лера взяла трубку, прислонила к плечу ухом.
За окном накрапывал октябрьский дождь — прекрасная погода, гармонирующая с Лериным настроением.
− Какое же доброе… — голос у мамы был тихий, сбивчивый, непривычный. — Ты новости еще не смотрела?
− У меня нет телевизора, мам.
− А интернет? Ты новости в интернете не читаешь? Посмотри скорее…
− Что-то случилось? — Лера отложила сонник, загнув уголок страницы на нужном месте. Выдохнула. — с папой?
Почему-то каждую неприятную новость она ассоциировала с отцом. Казалось бы, не общались толком много лет, но случись что — мысли сразу сворачивали к нему. Глыба семьи, центр притяжения, иначе никак.
− С папой всё в порядке, − пробормотала мама. — Денис умер.
Она замолчала, видимо ожидая, что Лера как-нибудь отреагирует. А Лера не могла отреагировать. У нее перехватило дыхание.
− Денис, который муж твоей сестры, − подытожила мама. — Представляешь? Тридцать четыре года. Молодой еще совсем. Вот уж не ожидала. Здоровый был, бегал, качался, что там еще? Никогда бы не подумала, чтобы… бедная ната. Счастливая семья, и тут вдруг раз, и… вы, конечно, не общались… но ты же знаешь, я должна была позвонить, одна семья все же, близкие люди…
− Мам, − перебила Лера, кое-как справляясь с голосом. — Я позже перезвоню. Мне надо посмотреть в новостях, хорошо? А у меня с телефона… мне надо отключиться. Я позже, обещаю. Не обижайся.
− Как же так… — сказала мама негромко, будто не слышала. — Бедная девочка, такое горе. Что же за проклятье такое на вас, доченьки мои…
Лера оборвала связь. Город за окном ещё спал. Вялое осеннее солнце только-только начало продираться сквозь тучи.
Полезла в интернет. Прочитала новость, промелькнувшую в лентах местных новостных агрегаторов.
Сухо и кратко: Денис Попов, тридцать четыре года, предприниматель, найдем мертвым утром в двух кварталах от своего дома. Следов насильственной смерти не обнаружено. Основная версия: сердечный приступ на утренней пробежке.
Денис вышел утром из дома, одетый в шорты и футболку. Моросил дождь — колючий и холодный. Еще не взошло солнце, было серо и по-осеннему тоскливо. Как говорится, в такую погоду бегают только отъявленные негодяи и «зожники». И вот он бежал, делал паузы, переходил на шаг, снова бежал, сверялся с трекером на запястье — модным, японским, дорогим трекером, который отмерял пульс, считал километраж, подгружал маршрут, а ещё подавал сигналы, когда следовало отдохнуть или выпить воды и даже как часто надо дышать. Модная штука, которая не умела одного — предсказывать сердечный приступ.
![Космопол [Cosmopol]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
