Христианская философия и пантеизм

Христианская философия и пантеизм

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Жанры: Религиоведение, Христианство, Православие
Серии: -
Всего страниц: 60
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Христианская философия и пантеизм читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Христианская мысль перед тайной личности

Главное расхождение теософии и христианства — это различие именно философий: философии пантеистической и персоналистической. Христианство полагает, что о Боге можно говорить как о Личности, теософия считает, что это недопустимо.

У слова личность долгая философская история, но даже если брать тот его смысл, который устоялся в дохристианской мысли, то и тогда церковные богословы имеют право свидетельствовать о Боге как Личности. Первичный смысл слова ипостась (которым в богословском языке Церкви и выражается тайна личности) — конкретное существование, отличимое от любого другого. Под природой, "сущностью" понимался набор свойств, присущих данному классу предметов; под ипостасью — свойства, специфические именно для данного предмета и выделяющие его из круга вещей, с ним однородных: к "ипостаси" данного утюга относится царапина на его боку и привычка щелкать при переключении… В терминологии Аристотеля, воспринятой византийской мыслью, ипостась — это "вторая природа", то есть конкретное существование конкретного предмета. Вне человеческого мышления нет такой идеи (природы) луга, на которой паслась бы идея (природа) лошади. Бог реален, конкретен, Он не тождествен нашей идее о Нем. Значит, все-таки можно сказать, что Бог есть ипостась (по формуле Аристотеля "нет природы без ипостаси").

Более того, к Богу можно приложить термин просопон — другое слово, которое также было переведено на современные европейские языки как "личность". Просопон в своем философском значении — это нечто узнаваемое, те признаки, по которым можно узнать собеседника. "Узнаваем" ли Бог? Может ли человек различить опыт встречи с кошкой и опыт встречи с Богом? — Очевидно, да. Значит, Бог все же как-то отличается от мира. Как заметил А. Ф. Лосев, вера действительно знает свой предмет. Ведь верят (в собственно религиозном, а не обыденном смысле) не во "что-то вообще". А в этом случае "или вера отличает свой предмет от всякого другого — тогда этот предмет определен и сама вера определенна, или вера не отличает своего предмета от всякого другого — и тогда у нее нет ясного предмета, и сама она есть вера ни во что, то есть не вера. Но что такое фиксирование предмета, который ясно отличен от всякого другого предмета? Это значит, что данный предмет наделен четкими признаками, резко отличающими его от всякого иного. Но учитывать ясные и существенные признаки предмета не значит ли знать предмет? Конечно, да. Мы знаем вещь именно тогда, когда у нас есть такие ее признаки, по которым мы сразу отличим ее от прочих вещей и найдем ее среди пестрого многообразия всего иного. Итак, вера в сущности своей есть знание".

В утверждении инаковости Бога и мира состоит суть мистического богословия. Христианское апофатическое богословие имеет своей целью отличить Бога от мира, а не растворить Бога в мире. Ощутив сверхкачественность Бога, апофатическое богословие противится отождествлению Его с теми или иными конкретно-определенными качествами. Лишь зная Бога, можно сказать, что Он не похож на то, что мы встречали в нашем прошлом опыте. Христианские богословы говорят о том, что Бога нельзя мыслить по образу мира, чтобы ощутить безмерное превосходство Творца над миром и человеком. Но Е. Рерих в апофатических текстах христианской мистики пытается найти подтверждение своей уверенности в том, что вне мира Бога, собственно, и нет.

Так что когда греческие и раннехристианские авторы I-III веков говорили о Боге как об ипостаси, они прежде всего имели в виду, что Бог — не "абстракция", не "образ", не "символ", но подлинное Бытие, реально сущее и отличимое от тварных частей мироздания.

Однако попытки античной философии мыслить о личности были ограниченны: античность не знала понятия личности. Греческое просопон — это маска, латинская персона — тоже; это не личность, а личина. Тем более "Боже упаси переводить и латинское слово "индивидуум" как "личность"! Укажите хотя бы один латинский словарь, где говорилось бы, что слово "индивидуум" может иметь значение "личность"! "Индивидуум" — это просто "неделимое", "нераздельное". И стол и любая кошка есть такой "индивидуум"", — напоминает А. Ф. Лосев. А ипостась в античности — это синоним латинского субстанция и русского подлежащее, "подставка".

И именно потому, что не осмыслен был термин личность, дохристианская мысль содержала в себе действительный и обоснованный запрет на персонифицированное представление об Абсолюте. Этот запрет был преодолен в христианстве путем радикального переосмысления того, что есть личность (ипостась). Теософы, всегда стремящиеся к возрождению доевангельских стереотипов мысли, естественно, не заметили этого и продолжали полемизировать с персоналистическим богословием так, как будто после Пифагора действительно ничего нового в мире философии не происходило.

Какой же довод заставлял дохристианских философов считать, что Божество и личность несовместимы? Индивидуальность, отмечали они, — это отличность одного предмета от другого. И если Абсолют должен вмещать в себя всё, всю полноту бытия, то он не может быть индивидуален. "Как великому уложиться в малое и космическому в личное?" — вопрошают Махатмы (Иерархия, 273). Для теософии "зеркало дьявола есть символ привязанности человека к своей личности или самости". "Личность есть синоним ограничений", — утверждают Махатмы, а потому нельзя прилагать это слово к Божеству.


Еще от автора Андрей Вячеславович Кураев
Основы религиозных культур и светской этики. Основы православной культуры. 4–5 класс

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Наследие Христа. Что не вошло в Евангелие

Книга диакона Андрея Кураева, профессора Православного Свято-Тихоновского Богословского Института, посвящена вопросу, который находится в центре православно-протестантских дискуссий, — вопросу о том, какое место занимает Библия в жизни Церкви. Только ли Библию оставил Христос людям? Только ли через Библию Христос приходит и обращается к нам?В книге ставятся вопросы о соотношении Писания и церковного Предания, о христианском восприятии истории, о соотношении материи и Духа.Назначение книги — уберечь людей (и протестантов, и православных, и светских исследователей) от слишком упрощенного понимания Православия и пояснить, что именно делает Православие религиозной традицией, существенно отличной от протестантизма.По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.


Традиция. Догмат. Обряд

Местами этот труд исправлен и сокращен Епископом Александром.


Дары и анафемы

Новая серия книг даёт возможность побеседовать с одним из самых необычных людей современной Церкви — диаконом Андреем Кураевым. Он стал самым молодым профессором богословия в истории Русской Православной Церкви. Этот человек умеет и любит полемизировать. Сектантам запрещено с ним встречаться, а люди из других городов едут на его лекции в МГУ. Мы предлагаем вам новую книгу диакона Андрея Кураева, который умеет мгновенно переходить от сугубо научной речи к шутке, от бытовых тем — к богословию.


«Гарри Поттер»: попытка не испугаться

«Гарри Поттер» — один из самых успешных проектов книжной индустрии. В России «поттеромания» вызвала неоднозначные оценки — от восторженного восприятия до «поттерофобии». Известный писатель и богослов диакон Андрей Кураев высказывает свою точку зрения, безусловно, интересную не только поклонникам и противникам Гарри Поттера, но и тем, кто не знаком с популярным литературным героем. Особого внимания заслуживают исторические экскурсы, заставляющие по-новому взглянуть на острые проблемы этики, религии и культуры.Книга предназначается широкому кругу читателей, прежде всего — школьным учителям и родителям.


Лекции

Внимание! Набор текстов и публикация с автором не согласованы.Тексты являются не строго авторскими, не буквальными, а конспективными, иногда выборочными. Просьба все смысловые неясности и неточности относить на совесть того, кто их набирал, и какие‑либо цитаты из этих текстов огромная просьба нигде не приписывать о. Андрею Кураеву и официально на них нигде не ссылаться, тем более, что это не буквальный текст о. Андрея Кураева, а лишь текст, сделанный на основе текста о. Андрея, и предназначен для возможной помощи в индивидуальном изучении данных тем.


Рекомендуем почитать
Тень убитого врага

Бизнесмен Андрей Тропинин жестоко предал своего компаньона и друга Глеба Студенецкого: увел у него жену. Глеб не простил предательства. Он подставил Андрея, и того за растрату и подлог осудили на восемь лет колонии. Но суровое наказание показалось взбешенному рогоносцу слишком мягким. Он захотел навсегда вычеркнуть бывшего друга из жизни и приказал своим подельникам-головорезам убить Андрея. Те выполнили приказ, и Глеб наконец вздохнул с облегчением. Но спустя восемь лет стали происходить странные вещи. Мертвый Андрей начал преследовать Студенецкого: он являлся к бывшему компаньону и грозил ему смертью…


Рожденный читать. Как подружить ребенка с книгой

В каком возрасте можно начинать читать ребенку книги? Джейсон Буг утверждает, что чуть ли не с рождения! Особенно если делать это так, как советуют ученые: оказывается, интерактивное, основанное на взаимодействии с малышом чтение вслух способно повысить IQ ребенка на шесть и более баллов! Приступив к чтению, когда его дочери Олив была всего неделя, Буг постепенно, шаг за шагом, помогал ей усваивать новые слова и цифры, а заодно учил считать, знакомил с музыкой и т. д. Свой опыт автор подкрепил мнениями не только специалистов по детскому развитию, но и учителей, библиотекарей, писателей и разработчиков приложений для цифровых устройств.


Клятва верности

Единственная цель, единственный смысл жизни юной Ханны Лолес – найти и покарать людей, повинных в гибели ее родителей.Охота за преступниками приводит девушку в высший свет Нью-Йорка, некогда отвергнувший ее мать за любовь к ковбою с Дикого Запада, – и в объятия отчаянного авантюриста Слейда Гаррета…Гаррет обещает возлюбленной помощь и защиту – однако чем больше узнает о нем Ханна, тем яснее ей становится, что мужчина, которого она полюбила всем сердцем и которому отдалась безоглядно, что-то скрывает…


Это не сон

Бывают моменты, когда один неверный шаг, одно в запальчивости сказанное слово способны разрушить не только отношения любящих друг друга людей, но и жизнь их близких. Как хорошо, что Кэролайн Лэнг удалось остановиться на краю пропасти и не поддаться ее губительному притяжению!..


Князь Евгений Николаевич Трубецкой – философ, богослов, христианин

Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.


Евреи и христиане в православных обществах Восточной Европы

Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.


Мусульманский этикет

Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.


Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.


Страдающий бог в религиях древнего мира

В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.


Заключение специалиста по поводу явления анафемы (анафематствования) и его проявление в условиях современного светского общества

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.