Зимой бывает день, когда вы просыпаетесь рано утром, подходите к окну и видите, что мир изменился.
За окном феерия из снега, вы кутаетесь в теплый свитер и, надев бежевые шерстяные носки, садитесь на подоконник с кружкой горячего кофе в руках. В метре от вас раскаленная батарея. Вы можете прижаться носом к холодному стеклу, ощутить лбом ледяную прохладу и окинуть ленивым взором искрящееся пушистое одеяло, укрывшее черную промерзлую землю и гниющие листья, устилавшие ее еще прошлой ночью. Вы можете прикоснуться коленями к батарее на несколько секунд, потому что дольше просто невозможно терпеть, и вы вздрогнете от неожиданности. Вы отхлебнете кофе, отвернетесь от окна, нога скользнет по паркету и ступит на мягкий ковер. За спиной у вас останется окно, выходящее во двор.
Но этого двора больше нет.
И вас нет, впрочем, как и листьев. Нет никого. Нет и прежней зимы. Теперь она другая. В квартирах больше нет ни отопления, ни горячей воды, ни системы кондиционирования, ни стеклопакетов, ни полов с подогревом, ни термодатчиков. Загляните в одну из таких квартир. Теперь вам это можно, потому что вас нет. Вы — невидимый зритель.
Земля после Большого Взрыва практически не пострадала. Наоборот, ей стало несравнимо легче. И если рассуждать на языке вашего времени, то в среду до обеда Земля легла на операционный стол и часом позже встала с него обновленной. Ее кожу очистили лазерной шлифовкой. Она стала молодой и красивой. Шрамы заживают очень скоро, если операцию провели успешно.
Вот только вам не узнать, кто провел операцию. Да, произошел Большой Взрыв. Но что случилось на самом деле?
Пройдем в эту квартиру. Нет ни жильцов, ни хозяев. Скажем, во время Большого Взрыва владелец этой квартиры сидел за рулем своего полноразмерного седана с адаптивным климат-контролем, автопилотом, кожаным салоном и системой безопасности, позволявшей выжить любому, находившемуся внутри этого автомобиля, при лобовом столкновении на скорости до ста двадцати километров в час. Он ехал в сверкающих солнечных очках, с телефонной гарнитурой в ухе и слушал тихую музыку из дорогой аудиосистемы.
Он исколесил множество дорог импортными покрышками на шикарных литых дисках своего автомобиля. Он был обычным человеком.
Хозяин этой квартиры исчез за несколько десятков километров отсюда. Исчез — это буквально. Его разнесло на атомы, когда он попал в одну из дуг, окольцевавших Землю в секунду, как взрывные волны точечной направленности. Те, кто оказался между дуг, выжили, но их было немного. Тех, кого дуга зацепила отчасти, превратились в карикатуру на людей, мутантов. Или мутов, как их принято называть сейчас на иньере. Но вы можете не знать, что такое интернациональный язык, иньера, потому что родились задолго до его появления.
В квартире холодно, пар идет изо рта и ноздрей. Окажись мы сейчас снаружи, нам было бы теплее. Но внутри многоэтажного дома температура ниже, чем на улице. Сюда не проникает солнце.
Не удивляйтесь тому, что вы видите. То же самое происходит повсеместно. В любом уголке Земли. Где-то оставшиеся в живых собираются группами и обустраивают свой быт. Но мы с вами одни. В этой квартире раньше жил хозяин, чей пустой автомобиль влетел в железобетонное основание моста под тихие напевы русского рока. Отсыревший, провисший клочьями потолок. Изогнутые стены. Кто мог так изогнуть стены? Да никто, это всего лишь пластик, и со временем запас его прочности кончился.
Перешагните через мертвого кота, или белку, или большую крысу. Это существо когда-то бегало и веселилось. И умерло оно своей смертью, оставив после себя кучку костей и истлевшую шкуру. Смешно, но для тех, кто испарился после Большого Взрыва, смерть в подобной форме стала бы наградой.
Кухня, спальня. На покрывале, даже в полутьме, блестит иней, посеребривший также и углы, и стекло в распахнутом окне, и пол. На стене висят фотографии в рамках. Их множество, и они настоящие, бумажные. И они сохранились. Если достать их из-под стекла, распрямить, вытереть рукавом и поднести к свету, то можно заглянуть в прошлое. Вернее, для вас это настоящее или будущее. И я бы не советовал разглядывать эти фотографии, потому что нам не важно, кем был хозяин квартиры. Менеджером, строителем, писателем, директором. Он один из миллиардов погибших. Должно быть, когда отгремел Большой Взрыв, на том свете образовались гигантские очереди. Как поток нелегалов из Мексики, стремившихся в США. В ваше время ведь еще существовали эти страны — Мексика, США? Хорошо, если да, тогда этот пример вызвал в вашем воображении точные образы.
Пройдем мимо фотографий, заглянем в ванную. В ванной в тусклом, покрытом известковым налетом зеркале ничего не отражается. А что вы хотели, ведь вас нет.
Ничего здесь не трогали, ничего здесь не изменилось. Даже батареи, даже подогрев полов, под этим полом не видный, даже электрический обогреватель в шкафу, над которым висит пара истлевших от сырости пиджаков, несколько рубашек, футболок, один галстук и майка, в которой хозяин квартиры играл в футбол — все это никогда и никому больше не понадобится.
