Городской романс
Олег Григорьевич Митяев / Андрей Лебедев
«Городской романс» — это своего рода романтическая биография Челябинска. Книга пронизана самыми добрыми чувствами к родному городу.
| Жанры: | Биографии и мемуары, Публицистика, Поэзия, Документальная литература |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 96 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1996 |
| Формат: | Полный |
Городской романс читать онлайн бесплатно
Краткое обращение к читателю, которое объясняет замысел авторов.
Эта книга — не путеводитель, не справочник, не историко-краеведческий сборник, хотя читатель найдет в ней и много фактического материала.
Эта книга — ключ к душе города. По крайней мере, такой мы хотели ее сделать. В ней много личного, субъективного. Ведь эти отношения — я и мой город — не могут быть иными. И в то же время эта книга — как бы коллективный портрет Челябинска, нарисованный людьми разного возраста, профессий, характеров, жизненного опыта. Объединяет их то, что все они — челябинцы. Все они любят свой город, радуются его успехам, горюют его бедами, хотят, чтобы он становился лучше, краше, моложе душой и обликом.
Мы очень хотели бы, чтобы наши земляки, поглощенные сегодня заботами очень непростого времени, увидели свой город в каком-то неожиданном ракурсе, почувствовали, что личная судьба каждого из них незримо связана с его судьбой.
Мы хотели бы, чтобы читатель этой книги, даже если он только гость Челябинска, увидел наш город глазами его авторов, почувствовал и понял его вместе с нами, и тоже полюбил его.
Входи же в эту книгу, как входят в гостеприимный дом! Мы рады этой встрече.
Глава администрации г. Челябинска
В. М. Тарасов
Ефим Ховив
13 сентября
Владимир Караковский
Ностальгические заметки
В моей судьбе ты стала главной,
Родная улица моя.
Из популярной когда-то песни
Улицы больших городов — как кровеносные сосуды, обеспечивающие жизнедеятельность огромного организма. В моем представлении проспект Ленина в Челябинске — это главная артерия, связывающая рабочее сердце города (ЧТЗ) и его легкие, чудесный хвойный массив.
Сорок лет челябинской жизни связаны с этой улицей. Детство мое прошло во дворах инорсовских домов Тракторозаводского района. Здесь я пошел в школу № 52 (ныне — № 48). Здесь я девятилетним мальчиком встретил известие о войне. Сейчас в это трудно поверить, но ребята моих лет приняли известие о начале войны с радостью. На нашей детской памяти были две громкие победы советского оружия в боях с японцами и белофиннами. Убеждение в том, что «Красная Армия всех сильней», порождало в нас уверенность, что эта очередная война будет очередным праздником в честь новой быстрой победы.
Но очень скоро мы поняли, что на этот раз все будет иначе. Помрачнели лица людей, в каждой семье поселилась тревога. Когда же в Челябинск стали приходить первые «похоронки», а потом пошли поезда с тяжелоранеными, мы и вовсе повзрослели. Школы стали закрываться под госпитали. Мы учились в четыре смены и через день, значительную часть времени проводили в больничных палатах. На всю жизнь я запомнил запах гниющих ран и глаза умирающего солдата, глядящие на меня сквозь кровавые бинты — вот он, образ войны!
Челябинцы жили трудно, голодно, работали до обмороков. Но вот настало новое испытание: появилось слово «эвакуированные». Из осажденного Ленинграда приехали тысячи женщин, детей, стариков. У них не было ничего, и челябинцы приняли их в свои семьи, поделились последним.
Однажды в нашу с мамой комнату в коммунальной квартире управдом привел маленькую изможденную женщину с огромными, как на иконе, глазами. Он сказал:
— Твою мать Розой звать?
— Да, Розой Петровной.
— Вот вам еще одна Роза. Теперь у вас будет целый букет роз.
Так в нашей семье появился еще один человек. Я ей уступил, конечно же, свой диван и спал на обеденном столе, благо он раздвигался. С этих пор во всех сводках Совинформбюро мы с жадностью ловили сведения о Ленинграде. Он стал для нас, как и Челябинск, родным городом.
В военные годы чрезвычайно популярным было тимуровское движение — благородное движение детей и подростков. Сегодня некоторые видят в пионерской организации только бессмысленную муштру и идиотизм обезумевших от политики шариковых. Это неправда. Дети воспринимали свое движение не так, как нас сейчас пытаются убедить. Тимуровские отряды — яркая тому иллюстрация. Они создавались самими ребятами, нередко без участия взрослых. Одного из своих сверстников дети выбирали Тимуром, оборудовали себе штаб в каком-нибудь подвале или сарае и начинали действовать. Был такой отряд и в нашем дворе, и я горжусь, что был избран Тимуром.
Праздник Победы я встретил тринадцатилетним подростком. Окончив школу, поступил в Челябинский государственный педагогический институт, который стоял (и стоит) все на той же Главной Улице города. Она вобрала в себя не только скорбь и нечеловеческое напряжение военного лихолетья, но и народное ликование первых послевоенных лет. Долгий вынужденный аскетизм сменился буйным жизнелюбием людей, особенно молодежи. Сегодня те студенческие годы по своей насыщенности и разнообразию увлечений кажутся неправдоподобными: лекции и семинары, жаркие споры на заседаниях научного студенческого общества, этнографические экспедиции и туристские походы, хоровые спевки и спектакли, выпуск стенных газет и повальное увлечение волейболом, бескорыстный труд в колхозах и работа в пионерских лагерях, концерты агитбригад и участие в легкоатлетических эстафетах — все жили с такой жадностью, будто каждый день мог стать последним. Все это выплескивалось на улицы, заражая людей. На праздничные демонстрации с удовольствием ходили все. Когда же по Главной Улице шла эстафета или пионерский парад, город выстраивался живым коридором. Людям просто доставляло удовольствие быть вместе, радоваться общей радости, любоваться юностью.
