Прошлое всегда возвращается.
— Я не боюсь смерти, — уверенно заявил он, глядя куда-то в сторону.
— Ты думаешь, что говоришь искренне, но на самом деле сердце твое в ужасе от тревоги и беспокойства, — ответил Лис. Голос его был, как обычно, холоден, но Клоду показалось, что он улыбается. — Не волнуйся, это нормально — бояться Ее.
Клод опустил глаза, всматриваясь в черную как ночь землю. Холодный ветер пробирал насквозь, тело била мелкая дрожь. Где-то все еще хрипло лаяли собаки, доносилось хлопанье крыльев беспокойной стаи ворон. Клоду вспомнилась ночь, когда он только приехал в это место.
— Полночь, — догадался он.
— Пора, — согласился Лис и растаял в тумане, спускающимся с холмов.
Человек развернулся и решительным шагом пошел обратно.
Зарисовка первая
Таверна на перекрестке
Трактир прямо посреди большой дороги, ведущей к перекрестку, назывался «Лисья нора». Он давно пропах пивом, табаком и сеном, но количество посетителей это не умаляло. Днем и ночью путники со всех четырех окрестных дорог прибывали сюда в поисках еды и ночлега. Больше всего народа спешило в Анрис — самый крупный город в округе, но встречались и мелкие торговцы, скоморохи и просто бродяги, а потому скрыться среди подобного сброда не составляло труда. Берта — толстая и громкая хозяйка заведения — много чего повидала в своей жизни, и ее цепкий глаз мигом выделил из разношерстной пьянствующей толпы бледного худого юношу с затравленными глазами.
— Эй, милый, ты чего забыл? — по привычке громогласно поприветствовала она гостя и фамильярно хлопнула по спине. От удара он едва не переломился и постарался пригнуться еще больше.
— Я… я… — начал он и запнулся.
— Ты чего там бормочешь? — громыхнула Берта, заглушая его блеяние. — Ночлег и выпивку, как и всем здесь?
Он кивнул и вздохнул с облегчением.
— Ну, так ступай наверх, вторая комната справа от лестницы. А потом спускайся сюда, будем тебя откармливать, — хохотнула хозяйка, хлопнула юнца по спине еще раз и поспешила встречать нового гостя, который уже отряхивался на пороге.
Комнатки здесь были маленькие и неказистые, хотя другого ожидать и не приходилось. Перекошенные деревянные стены вряд ли могли удержать на себе что-либо помимо небольшого зеркала в простой оправе. Маленькое окно выходило на конюшни, где загнанная лошадь Клода с упоением доедала овес у своего соседа — свой она прикончила за пару минут. На улице уже стемнело, и дальше газовых фонарей близ таверны ничего нельзя было разглядеть. Пару минут Клод прислушивался, пытаясь в ворохе голосов и ржании лошадей различить торопливые звуки погони, но тщетно. Немного успокоившись, наскоро умывшись и бросив под ветхую кровать узелок с пожитками, Клод спустился вниз.
За время его отсутствия небольшой зал набился до отказа. Люди уже сидели едва ли не друг у друга на головах. Но это им не мешало — из подвалов поднимали уже не первый бочонок пива, а потому раскрасневшиеся довольные люди вовсю горланили песни, часть которых носила не самый пристойный характер. Кто-то уже затевал драку, но Берта была начеку и вовремя выставляла вон таких затейников.
— Напивайтесь хоть вусмерть, но громить я тут ничего не позволю, так и знайте! — вещала она, легко перекрикивая все споры, крики и песни. Но внимали ей мало, а потому человек десять уже делили ночлег с лошадьми на конюшне.
Клод в нерешительности замер у лестницы, озираясь по сторонам. Напомнить о себе Берте он побоялся по разумным причинам, а подходить к какому-либо столу опасался по причинам не менее разумным. Однако побыть в одиночестве ему было не суждено.
— Эй, задохлик! — цепкий глаз Берты ничего не упускал из виду. — Иди сюда, садись, — она подвела его к столу, где уже вовсю пировали. Пустой желудок Клода в предвкушении заурчал, едва нос уловил запах жареного гуся, печеной картошки с луком и пива. — Эй, верзила, ну подвинься, дай малышу мяса на костях нарастить! — Берта ткнула рослого детину с гривой всклокоченных черных волос. Клод съежился, опасаясь новой драки, но тот лишь кивнул и подвинулся, давая гостю место на общей скамье.
— С-спасибо, — промямлил Клод и принялся за еду.
— Куда путь держишь? — спросил его сосед, тот самый верзила, едва Клод утолил голод и откинулся к стене, блаженно переваривая пищу. — Откуда сам?
— И-из Анриса, — заикнулся он. — Еще не знаю, куда поехать.
— Обычно все наоборот тянутся в большой город за лучшей долей. Думают, что там ее больше, чем в какой-нибудь Тремоле, — протянул тот, поворачиваясь обратно к своей кружке.
— Тремола? — Клод встрепенулся, чувствуя, как рассеивается хмель. — Я слышал о ней, но никак не мог найти, ни на одной карте. Ты знаешь о ней? Где она находится?
Сосед посмотрел на него внимательно и осторожно. Затем вздохнул и отхлебнул пива.
— Тебя как зовут?
Теперь уже Клод смерил собеседника внимательным взглядом. Настоящее имя называть было бы опасно, поэтому он ляпнул первое, что пришло на ум:
— Ален, — кажется, так звали друга отца. — Просто Ален.
— Я Дик Одноглазый, нетрудно догадаться почему, — протянув руку для пожатия, он повернулся полностью, и Клод увидел косой шрам через правую половину лица, пересекающий глазницу, будто зачеркивая. — А зачем тебе знать про Тремолу, Ален?
