По громадным покоям разносился плач младенцев, но эти звуки были куда приятнее тех воплей, которые звучали здесь минуту назад. Мучительные роды, во время которых графиня кричала, задыхаясь и обливаясь потом, растянулись на много часов. Сейчас старая опытная повитуха успокаивала молодую женщину:
— Ну, вот и все, все закончилось. Вы родили двух прекрасных мальчиков, настоящих красавцев. Граф будет очень гордиться, уж вы мне поверьте. А сейчас вам необходимо немного отдохнуть.
Только женщина уложила роженицу, как дверь в покои распахнулась и в опочивальню вошел человек могучего телосложения с сурово сдвинутыми бровями. Повитуха торопливо накрыла графиню простыней и почтительно отступила от постели. Граф подошел и окинул жену бесстрастным взглядом.
— Она родила мне сына? — спросил он, ни к кому не обращаясь. Веки графини слабо зашевелились, она открыла глаза, и ее губы тронула дрожащая улыбка, которая так же быстро угасла, когда она не увидела ответной радости.
Повитуха, шаркая, подошла поближе:
— О да, милорд! И не одного, а целых двух сыновей!
Старуха закивала, захлопав в ладоши, и показала на служанок, которые у нее за спиной аккуратно обмывали плачущих новорожденных. От удивления брови графа слегка поползли вверх, но тут же снова гневно насупились.
— Отлично. Значит, графиня уйдет отсюда до следующего заката. — На мгновение его лицо исказилось от боли, которую он тут же спрятал за маской презрения. — Не место ее неверному сердцу здесь, в Керколди.
Графиня смежила веки и не видела, как лицо мужа свело судорогой. Она еще больше побледнела и спросила, посмотрев на него затуманенными от боли глазами:
— Так вы не простили меня, милорд?
— Никогда! — ответил он резким срывающимся голосом.
— Вы обвиняете меня в том, чего я не делала, муж. Мы женились по любви и прожили вместе два блаженных года. Почему же теперь вы во мне сомневаетесь?
— Не строй из себя невинную овечку! — закричал он. — Я видел кольцо на его пальце, кольцо, которое я подарил тебе в знак моей любви!
Графиня покачала головой, умоляюще глядя на мужа:
— Я же говорила, что вы неверно поняли...
— Все мои чувства к тебе умерли, — перебил ее граф. — Мне безразлично, что с тобой будет, и я не желаю тебя больше видеть. Как граф Керколди, я запрещаю тебе ступать на мои земли впредь. Я велю выжечь все деревья по периметру моих владений, чтобы в них не смели вторгаться люди вроде тебя. Убирайся и никогда не возвращайся сюда!
Он отвернулся от нее к близнецам, постаравшись изобразить радостную улыбку.
— Дайте мне старшего, моего наследника, — приказал он. Служанки в панике посмотрели на повитуху. От графа не укрылось их замешательство, и он грозно обвел глазами комнату. Служанки с трепетом уставились в пол. Наконец повитуха вышла вперед.
— Мы не знаем, кто из детей родился первым, милорд: графиня истекала кровью, и нам пришлось уложить их в кроватку и заняться ею. Так что сказать точно, кто первый, нельзя, милорд, тем более что они похожи друг на друга как две капли воды.
— Как ты можешь не знать, кто из них наследник?! — закричал граф, и от его крика младенцы заплакали еще громче. — Готовься к смерти!
— Нет! — в ужасе прошептала графиня. — Это все моя вина, а не ее. Если бы я так не ослабела, она повязала бы на пальчик первенца ленточку. Это все я виновата, карайте меня... как карали до сих пор.
От ярости у графа затряслись плечи. Повитуха протянула ему одного из младенцев. Не взглянув на него, он решительно подошел к кроватке и посмотрел на второго плачущего младенца.
Личико ребенка было сморщено, глаза плотно закрыты. Одна ручка выбилась из-под одеяла. Гнев графа мгновенно утих, и он с изумлением посмотрел на своего сына. В это время перестал плакать второй ребенок, но отец не обратил на это внимания, целиком сосредоточившись на лежавшем перед ним младенце.
Он протянул громадную ладонь величиной с голову новорожденного и в первый раз прикоснулся к своему сыну. Веки мальчика встрепенулись, и граф, будто в зеркале, встретился с таким же сердитым взглядом серо-стальных глаз, по-младенчески затуманенным взглядом в никуда. Граф благоговейно смотрел на сына несколько секунд, завороженно прислушиваясь к плачу, издаваемому этим хрупким существом. Но тут его внимание привлекла тишина, воцарившаяся на другом конце комнаты, и он обернулся, внезапно испугавшись.
Его взгляд торопливо метался по опочивальне, пока не остановился на постели. Бледная графиня сидела, прислонившись к изголовью, и ее спутанные волосы соблазнительно ниспадали на плечи. Второй младенец сосал ее грудь, умиротворенно глядя на мать своими дымчато-серыми глазами.
Волна обожания захлестнула графа, он невольно подошел поближе и протянул к ним руки, желая причаститься к этой прелестной сцене.
Она с младенцем... Его любовь и их дитя... Мадонна... Но тут же смутился, замедлил шаг и опять не смог не залюбоваться.
Заметив его движение, графиня обратила к мужу заплаканное лицо, на котором читались боль и радость.
— Как вы сможете выбрать наследника, когда я уйду? — И она снова с любящей улыбкой обратила взор к сыну, которого держала на руках.
