А можно понимать прогресс как превращение
всех людей в добрых и честных…
(Аркадий и Борис Стругацкие)
От редакции: Портал Terra America всегда уделял большое внимание продукции Голливуда. Кинопродукт, приходящий к нам из-за океана – важнейший инструмент «мягкой силы» мирового гегемона, один из языков глобальной Америки. Но как устроен Голливуд? Как он действует на нас, какие идеи и образы транслирует? Почему именно американской киноиндустрии удалось стать по-настоящему всемирной и универсальной? Ответов на эти вопросы можно дать множество – сколько людей (экспертов, специалистов), столько и мнений. Нам кажется, что читателю Terra America будет интересно видение известного русского писателя Андрея Лазарчука. Сегодня мы публикуем первую часть его работы, посвященной Голливуду.
* * *
Признаюсь сразу: я не люблю советское кино. Нет, я знаю, что в своё время оно поражало новациями, создало новый киноязык (правда, он оказался мёртвым), выдавало по мировому шедевру в год… Но пересматривать из всего великого множества картин мне мало что хочется. Не схватывает. Не вызывает резонанса, сочувствия, соучастия. Исключения есть, но их совсем немного: «Кин-дза-дза!», «На войне как на войне», «Мой друг Иван Лапшин»… ну, ещё пять названий, ещё десять… всё. Огромные силы, фантастические таланты, неизмеримые ресурсы, потраченные на то, чтобы именно меня развлечь, воспитать и образовать оказались истрачены впустую.
Про аморфное постсоветское кино я вообще молчу. Это величина или мнимая, или отрицательная.
Разумеется, во всём виноват Голливуд. Потому что первыми в моей жизни фильмами, которые я посмотрел, были «Великолепная семёрка», «Семь невест для семи братьев» и «Любимец Нового Орлеана». Произошёл импритинг – «запечатление», сохраняющееся на всю жизнь.
Ну, произошёл и произошёл. Много лет меня это не беспокоило. До тех пор, пока я не задумался: а импритинг на что? По какой причине фильмы, снятые за океаном, мне, как правило, ближе и созвучнее, чем снятые в Москве, Одессе или Киеве?
Эти размышления привели к формированию гипотезы «Голливуда как машины реальности», которой я и хочу поделиться.
Хочу предупредить, что слово «Голливуд» я буду употреблять и как обозначение конгломерата лос-анджелесских кинопроизводителей-прокатчиков, и в некорректно-широком смысле – как весь американский кинематограф, прокатный и телевизионный, за вычетом авторского и неформального. Я думаю, что не совсем неправ в расширительном употреблении данного слова, поскольку именно так его понимает мировая аудитория.
В разговоре о Голливуде я буду стараться всячески избегать разбора и даже упоминания отдельных фильмов, надеясь на эрудицию читателя. Разумеется, полностью выдержать этот стиль не получится, но… попробуем.
От пленэра до «фабрики снов»
Начало кинопроизводства в городке Голливуд относится к 1910-1913-м годам (в 1910-м это была открытая пейзажная площадка, «натура», «пленэр», в 1913-м построили первый стационарный павильон), а уже в 1920-м там обосновались основные кинокомпании того времени; производство фильмов достигло 800 в год. Тогда же производители начали объединяться с прокатчиками, что, во-первых, снижало издержки, а во-вторых, устанавливало быструю обратную связь.
Нет никаких сомнений, что поначалу всё это было чисто коммерческим предприятием, направленным на получение максимальной прибыли при минимальных затратах; поэтому производился в основном «верняк». И. Эренбург со смешком вспоминает о своём опыте работы в Голливуде:
«Я понял, что такое “фабрика снов”, где серийно изготовляются фильмы, усыпляющие сознание, оглупляющие миллионы людей. В течение одного 1927 года зрители могли увидеть: “Любовь на пляже”, “Любовь в снегах”, “Любовь Бетти Петерсон”, “Любовь и кража”, “Любовь и смерть”, “Любовь правит жизнью”, “Любовь изобретательна”, “Любовь слепа”, “Любовь актрисы”, “Любовь индуски”, “Любовь-мистерия”, “Любовь подростка”, “Любовь бандита”, “Кровавая любовь”, “Любовь на перекрестке”, “Любовь и золото”, “Любовь запросто”, “Любовь палача”, “Любовь играет”, “Любовь Распутина”. Зрителям показали еще один вариант: “Любовь Жанны Ней”>[1]. Я писал: “В моей книге жизнь устроена плохо, следовательно, ее нужно изменить. В фильме жизнь устроена хорошо – следовательно, можно идти спать”».
К началу Великой депрессии существовало восемь крупных кинотрестов, производящих и прокатывающих более 90% произведённых в стране фильмов. Что характерно, Федеральная торговая комиссия, основной задачей которой было воспрепятствование монополизации рынка, всегда смотрела на этот факт сквозь пальцы. Почти в открытую кинопроизводство использовалось для отмывки криминальных денег, и ни казначейство, ни ФБР это особенно не интересовало. Во всяком случае, громких процессов не было.
Означает ли это, что кинобизнес находился под особым покровительством государства? Несомненно, да. Свидетельством тому – известный «кодекс Хейса», принятый Ассоциацией производителей и прокатчиков в качестве самоограничения, и названный в честь его инициатора Уильяма Хейса – менеджера успешной избирательной кампании президента Гардинга; новый президент назначил его Главным почтмейстером, но вскоре Хейс оставил свой пост, чтобы стать свободно избранным президентом Ассоциации…
