Немецкий полковник Манфред Диль раз десять обращался в Управление внешних сношений российского Генштаба (УВС) с просьбой встретиться с группой офицеров центрального аппарата «для обмена полезной информацией». Но ему вежливо отказывали. И на то были свои причины.
Сначала надо было разобраться, что это за птица такая. По компьютерному досье Диль проходил как сотрудник Посольства Германии в Москве, числясь старшим офицером военно-воздушного атташата. До назначения на эту должность служил в частях и штабах ВВС Бундесвера, затем — в одном из спецотделов германского Генштаба.
А с некоторых пор его должность стала называться так: «советник по вопросам информации и контактам НАТО». Это вызывало новые вопросы: чей именно советник и по какой именно информации?
В общем, ситуация вокруг Диля была туманной, и руководство Генштаба долгое время не решалось идти с ним на контакт. Впрочем, так было почти всегда, когда в гости к нам напрашивался иностранный кадровый разведчик, имеющий какую-нибудь дырявую «крышу», типа той, что и была у Диля.
А он продолжал упорно слать факсы.
Однажды мне позвонил начальник Управления внешних сношений контр-адмирал Анатолий Негреев и сказал, что в этот раз Диль напрашивается на аудиенцию с пресс-секретарем министра обороны, чтобы наладить контакты между пресс-службами Минобороны России и НАТО.
— Так что тебе и карты в руки, — заключил он, — а еще раз отказывать человеку уже стыдно.
Я согласился, но с условием, что никаких официальных обязательств брать на себя не буду, а проведу лишь общую разведку намерений настырного немца и доложу по команде.
Когда долго служишь на Арбате и на твоем счету уже не один десяток втыков от начальства за ошибки в работе, невольно учишься быть осторожным. Смутное предчувствие того, что мое согласие встретиться с немецким полковником, которого все вежливо отфутболивали, может с неожиданной стороны обернуться очередной выволочкой из-за какого-нибудь пустякового прокола, заставило меня вспомнить мудрое генштабовское правило: «Больше советуешься — меньше синяков на заднице».
Я решил посоветоваться со своим давним другом из Главного разведуправления, которому позвонил по закрытой связи и изложил суть вопроса. Полковник со смаком поизмывался надо мной, ехидно заметив, что «осторожность, переходящая в трусость, есть первая стадия генштабовской паранойи». Но когда я на полном серьезе попросил его заглянуть под «крышу» Диля, ерничество мигом испарилось. Он даже стал упрекать меня за то, что я допустил промашку, согласившись на встречу. И в очередной раз напомнил любимую поговорку:
— Не трахают — не дергайся.
Но отступать мне было поздно. А сваливать встречу с немцем на заместителя — стыдно. Успокаивало меня лишь то, что в состав нашей делегации на переговоры с напористым немцем был включен офицер из «Аквариума» и таким образом я получал необходимое прикрытие. Было даже любопытно посидеть в компании профессиональных разведчиков.
В назначенное время встреча с Дилем состоялась. Немец пришел с огромным целлофановым пакетом, набитым брошюрами о НАТО, которые он тут же раздал всем участникам беседы. Такими же брошюрами уже давно усыпаны многие арбатские кабинеты, нет их разве что в буфете и туалете. Глядя на знакомые и уже порядком надоевшие обложки глазами махрового большевика, у которого в крови «бдительность к проискам буржуазной пропаганды», я думал о том, что НАТО с помощью этих брошюр обрабатывает сознание наших офицеров в соответствии с уже хорошо знакомым генштабовской разведке планом психологической операции.
Наверное, по этой причине однажды меня осенила оригинальная догадка и я восторженно подумал: «Да это же не книги, а “жучки”!» И принялся раздирать натовский бестселлер, с особой тщательностью рассматривая толстый корешок, в котором мне пригрезился датчик из тончайшей алюминиевой фольги.
Заглянувший в мой кабинет полковник Олег Михайлов невежливо заметил:
— Если у вас проблемы со стулом, то у меня сухие грушки есть…
— Сам ты грушка, — сказал я Михайлову, — это у нашего ГРУ могут быть проблемы, если я сейчас сенсационное разоблачение сделаю, и сам Ельцин вручит мне в Кремле орден за бдительность…
Михайлов обрадовался:
— Может, по этому выдающемуся поводу стоит выпить?
Его приятным идеям невозможно было найти альтернативу, это и превращало нас в единомышленников.
Когда полковник Диль вручил мне новую дюжину почти наизусть вызубренных книжек, я с улыбкой вспомнил, как полковник Михайлов разрезал на них перочинным ножом плавленый сырок и соленый огурец.
Диль начал пространно рассказывать о НАТО и о том, насколько важно в новых политических условиях налаживать взаимопонимание между нашими армиями. Минут двадцать мучительно покорчив одухотворенную вниманием физиономию, я больше не выдержал и осторожно дал понять немцу, что он говорит банальные вещи, а мои товарищи не туземцы, к которым внезапно приплыл Миклухо-Маклай. Хотелось скорее раскусить цель визита Манфреда.
Уловив толстый намек, Диль положил перед собой что-то вроде опросного листа и с истинно немецкой педантичностью, переходя от пункта к пункту, стал задавать вопросы. Судя по ним, нетрудно было сообразить, что Диль имеет задание основательно прощупать психологию восприятия НАТО офицерами российского Генштаба, вычленить отрицательные и позитивные моменты, определить стереотипы и алгоритмы. Ну и, разумеется, разработать соответствующие рекомендации для тех, кто занимается информационно-психологическим обеспечением расширения НАТО на Восток.
![Армия и Ельцин [Главы из книги "Рыцари и негодяи"]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
