(из цикла «Академонгородок»)
14 мая. Меня зовут Андрей Фетисов, мне двадцать пять лет. Я никогда раньше не вел дневник, считал все эти дневники пустой девичьей забавой. Да и записывать, по большому счету, нечего было. Пятнадцать лет учебы, пять – работы. Дни, одинаковые, как ножки микросхемы… Кстати, до сегодняшнего дня я был инженером – электронщиком. Но сегодня произошло главное событие в моей жизни. Я получил повестку.
Наконец-то! Сколько пришлось за ней побегать, сколько сочинить всяких бумаг, сколько раз с мольбой заглянуть в глаза разной бюрократической сволочи. Я же знаю, что люди там нужны, а они мне – заявок нет! Заявок нет, а сердце-то человеческое есть у вас? Как вы сами можете сидеть по кабинетикам, когда каждый честный человек рвется душой туда, где всем нам быть надлежит!
Спасибо Першаку. С его специальностью он нигде отказа не знает, вот и замолвил словечко. Мама, узнав про повестку, ахнула, но постаралась взять себя в руки. После только украдкой всплакнула – по глазам видно. Отец вышел из комнаты в кителе, все ордена зачем-то надел. Это у него еще за Посещение. Полный кавалер.
– Ну гляди там, – сказал глухо. – Не осрами фамилию…
И обнял.
Я, чуть не приплясывая, побежал к себе собирать вещички. Уж вы не извольте беспокоиться, товарищ полковник! Фетисов-младший, он хоть и младший, а Фетисов! Быстро скидал в чемоданчик трусы, носки да бумаги – всех-то сборов. И того не нужно – там казенное дадут. Напоследок решил в комнате порядок навести. Поднакопилось бардака за этот месяц, сразу видно – мятущаяся душа обитает, ногам покоя не дает. Разгреб, как мог, завалы, книжки по полкам расставил, кожух на комп прикрутил в кои-то веки, чертежи и распечатки сложил стопкой. Можно было и выбросить, да пусть уж лежат. Планарные нано-технологии. Шестеренки толщиной в молекулу, кривошипно-шатунный механизм на кремниевой пленке. Когда-нибудь из таких деталей можно будет делать нано-роботов, маленьких, как вирусы, и также быстро плодящихся. Они смогут очищать воздух, обогащать руду, строить что-нибудь гигантское, готовить пищу и даже следить за здоровьем человека. Для этого им не нужно быть слишком сложными, главное, чтобы их было много. Страшно много. И чтобы каждый четко выполнил свою функцию хотя бы один раз…
Да, занятно. Перспективно. Но не время. Вот закончим главное – тогда, может быть, грядущие поколения, от нечего делать, доведут до конца сей скорбный труд!
Тут в комнату вошла Галя. Я и не слышал ее звонка, распевал во всю глотку «Нас не догонят!». Она, конечно, сразу все поняла.
– Едешь?
– Еду.
Я бросил распечатки на стол, но тут же пожалел – стало некуда девать руки. Почему-то я чувствовал себя виноватым.
– Вот, берут водителем БелАЗа…
– Рад?
– А ты как думаешь? Конечно, рад!
Галя подошла к столу, задумчиво провела пальцем по мохнатой от пыли поверхности.
– А собирались пожениться…
Я вздохнул.
– Ты же знаешь, я тебя люблю. На смерть бы за тебя пошел. Серьезно. Но сейчас – другое. Нужно идти за всех людей на Земле, понимаешь? В том числе и за нас с тобой! Да что я тебе объясняю!
Галя подошла к окну, долго смотрела во двор.
– Вот как ты решил…
– А ты бы на моем месте как решила?
Она не ответила.
– Знаешь, Галка, по-моему мы раньше неправильно жили. Ты, я, ребята – все мы. Тусовались вместе, а жили – каждый для себя. Карьера, бабки, тачки, шмотки… А вот теперь, когда вся эта ерунда отошла на второй план, стало ясно: со своим маленьким счастьем можно погодить.
Она повернулась и внимательно посмотрела на меня.
– Есть главное, – сказал я, – и за это главное я буду биться!
И вдруг она улыбнулась.
– Да я ведь и не спорю, глупый! Конечно, ты прав!
В прихожей зазвонил телефон.
– Андрея? – спросила мама. – Да, сейчас. Андрюша! Тебя!
Таким обыкновенным голосом. Будто все у нас по-прежнему…
– Кажется, это Першак, – прошептала она, отдавая мне трубку.
– Ну что, получил? – деловито спросил Першак. – Собираешь манатки?
– Так точно! – радостно проорал я. – Спасибо тебе, Иннокентий!
Вот ведь имечко у человека! Кешей звать неудобно, он все-таки лет на десять меня старше, а по имени-отчеству – западло. Мы с ним давно на «ты».
– Ладно. Благодарить будешь на верхотуре, – прорычал Першак. – Ну-ка скажи мне номер путевки. Хочу тебя к себе в экипаж взять…
– А разрешат?! – я прямо задохнулся от восторга.
– Чтоб это был последний вопрос не в тему! Ясно, товарищ водитель? Повторите!
– Есть – последний вопрос не в тему! – гаркнул я.
Что ни говори, а хорошо быть специалистом-растворщиком, как Першак. Ни в чем ему отказа нет, потому что его по разнарядке берут и сразу – в бригадиры!
15 мая. Перечитал дневник. Красиво выходит! Литературно, с диалогами и отступлениями. А то обычно в дневниках пишут черти-что: «Пришел Вася. Пили водку». Эх! Может, писательский талант пропадает… Но хватит ныть. И без того сегодня сплошные слезы, а проще говоря – проводы.
С утра собрались у нас, посидели, выпили, послушали першаковские байки про Посещение. Они с отцом даже заспорили один раз. Ну как же! Оба – ветераны! Мама, конечно, плакала, уже не скрываясь. Отец хмурился, но виду не подавал, хотя ясно было, что ему тоже не по себе. Першак мне сказал по секрету, что отец и сам подавал заявление, но его, конечно, не взяли. Куда с такими легкими в тамошние условия! А вот Галка удивила. Сидит, улыбается, поддакивает кешкиным историям. Утешилась уже! Ну и пожалуйста! Хотел в последний раз поговорить по душам – и передумал. Уеду гордый. Да и не стоит мне сейчас душевные разговоры затевать, от всех этих напутственных слов сам уже расчувствовался, как дитё.
