Осень
Осень пришла в галактику Зет. На миллионе миллионов необитаемых планет всевозможные деревья повернули свои спины навстречу свежему ветру и сбросили листья, роняя их словно коричневые слезы. На миллионе обитаемых планет, где деревья были разрешены, такие деревья проживали жизни в каменном одиночестве улиц, роняли свои побуревшие слезы, переполняя шоссе, ведущие к Центрам Распределения. В этих центрах особые машины превращали их в питательную массу для сбивавшихся в кучи бедняков. Сбивавшиеся в кучи бедняки обычно боролись за право укрыться от нового леденящего холода миллиона миллионов атмосфер.
Трансформирование
Куда же им бежать, этим беднякам? Конечно же, не на другую планету. Планета А напоминала планету Б, а планета В напоминала планету Г и так далее до миллиона миллионов всевозможных алфавитов. Все планеты были обустроены по подобию Земли. Один образ жизни ничем не отличался от другого. Все долины были заполнены выровненными горами, все горы превращены в плоскогорья и из высоких сделались низкими. А те, кто обитал на миллиарде миллиардов сферической формы миров, были похожи, имея один и тот же практически бесцветный оттенок гладкой кожи без запаха и морщинок, и эта кожа в общей сложности в миллионы миллионов квадратных миль покрывала всех обитателей галактики Зет.
Бедняки
Бедняки нисколько не тяготились своей бедностью. Их было много — миллион, помноженный на миллионы, и они ничем не отличались друг от друга. Они были запрограммированы на то, чтобы оставаться бедняками всю свою жизнь. Они никогда не устремляли свой взгляд на тепло или богатство. Великая Программа не предусматривала никакого милосердия. На миллионах миллионов планет галактики Зет зимы запрограммированно должны были сменять лето. Зимы были запрограммированы для того, чтобы отсеивать бедняков. Мороз и ветер выметали их безжалостной метлой холода, делая плоть этих бедолаг ледяной на ощупь. Наступало время умирать, уходить в великую ночную тьму. В конце зимы сотни миллионов бедняков бесследно исчезали с жалких улиц городских окраин. Никаким случайностям места не оставалось: все было тщательно запрограммировано. За исключением того, что многое отдавалось на волю случая: человеку, укрывшемуся в дверном проеме Икс, удавалось выжить, тогда как его сосед, находивший себе пристанище в дверном проеме Игрек, был обречен на смерть. Подобная незначительная статистическая случайность не имела особой важности. Смерть значила не больше, чем жизнь.
Богатые
Это беднякам было нечего делать. Богатые же пребывали в состоянии вечной занятости. В затемненных комнатах психотерапевтов богатые выслушивали ответы на вопрос о том, почему им приходится так много времени уделять всевозможным делам. Более здоровые богачи вступали в клубы, где готовы были убивать друг друга. Большая часть их времени была заполнена важными встречами и консультациями. Они перелетали из одного идентичного города в другой идентичный город, чтобы поговорить, или послушать, или отчитаться перед теми, кто говорил или слушал. Во время таких встреч их города иногда распадались на части подобно разбитым сердцам. Они финансировали, организовывали или посещали банкеты. На этих банкетах серьезные мужчины и женщины выступали с речами на такие злободневные темы, как: «Почему бедных так много?», или «Почему бедные намерены оставаться бедными?», или «Можно ли сделать охоту на хенгисса менее опасной?».
Хенгисс
Ни один из реальных видов животных не выжил ни на одной из миллиона миллионов планет галактики Зет. Хенгисс был искусственным созданием. Поскольку хенгиссов изготавливали из стеллена, маталлопластического материала, содержащего свой собственный человеческий штамм генома ДНК, то он считался животным и на самом деле напоминал переднюю часть двуногой лошади с когтями вместо копыт. Питался хенгисс мутантином. В течение десяти дней хенгиссов кормили, тренировали и подвергали методичным пыткам, чтобы улучшить их нрав.
Охота
Каждые десять дней в каждом городе устраивалась охота на хенгиссов. В начале охоты преобладало единообразие. Хенгисса помещали посреди главной городской площади, ничем не отличавшейся от такой же площади любого такого же города, и в одно и то же время отпускали на волю. Хенгисс со всех ног пускался бежать, стремясь поскорее вырваться из города. Это как раз таки было незапрограммировано. Это было великое преступление. Движения хенгисса были непредсказуемы. Однако огромную важность имел тот факт, что полностью предсказуем был конец хенгисса. Богатые бросались за ним в погоню. Их охотничьи костюмы, производя невообразимый шум, покрывал слой кибершершней. Охотники безумно спешили, наталкиваясь друг на друга так, что искры летели, пытались уклониться, но все равно сталкивались.
Победители
Вперед бросался огромный хенгисс. Он оставлял улицы, чтобы вскарабкаться на стену какого-нибудь здания, огромного здания, стены которого разбухали и загорались, когда по ним карабкался хенгисс, через охваченные огнем окна, прорываясь через комнаты, двери, стены и окна. Кибершершни взлетали в воздух подобно разъяренному пчелиному рою. Многие разбивались вдребезги. Другие яростно облепляли убегающее животное. Однако как бы ни метался в разные стороны хенгисс, преследователи все равно брали над ним верх. Затем на беглеца набрасывался ближайший богач и уничтожал его при помощи ядерных копий. За этим следовал банкет для победителей.
