«Ну, наконец-то! Сколько можно ждать и сидеть возле двери на этой убогой тумбочке. Идет, словно принцесса. Торбу весом в пятнадцать килограмм несет, будто дамскую сумочку. Сейчас откроет ключом дверь, увидит меня и запоет сладким голоском: „Фрейдюша, милый котик, встречаешь свою Кирочку“. Ага, счас! Размечталась. Тарелки пустые, потому и встречаю».
Кира шла с работы. Уставшая, голодная, но в прекрасном настроении. Почему так происходило, она не могла себе ответить. Просто, в последнее время, на неё нападало беспричинное веселье. В работе она ощущала творческий подъем. Всё спорилось. Клиенты начинали подавать положительный результат. Даже Дениска, мальчишка восьми лет, с которым она билась вот уже больше года, начинает оттаивать. Стена, которая стояла между ними, дала трещину. И Кира надеялась, что так дальше и пойдет. Он наконец-то раскроется и заговорит о своей проблеме.
А в свободное от работы время ей хотелось не просто идти, а бежать, крутиться вокруг себя, прыгать на одной ноге, словно первоклашка, играющая в классики. Хотелось совершать какие-то безумства, и её сердце тревожно стучало в предчувствии чего-то удивительного. Совсем не того, из чего состояли Кирины будни.
Кире казалось, что вот-вот произойдут события, которые круто изменят её жизнь. Ведь по характеру она оптимистка, жизнерадостная и с юмором девчонка. Хм, сама себе польстила. Девчонке уже тридцать один стукнуло в мае. А сейчас ноябрь. Так что, можно сказать пошел тридцать второй. А, плевать! Главное, не сколько тебе лет по паспорту, а сколько тебе лет в душе. Кире в душе сейчас было восемнадцать.
И погода, точно по Киркиному настроению, стояла замечательная. Осень, словно современная бабушка, никак не хотела показывать своё время. Этим дамам по паспорту все шестьдесят. А по виду — сорок пять. Причем, чем старше года, тем всё моложе и моложе они выглядят.
Так и осень. Прошел октябрь, начался ноябрь, а листва висела на своих ветвях, словно модная одежда нынешнего сезона, и не думала оттуда слетать. Яркая. Ослепительная. Насыщенная. В желтых, оранжевых, красных тонах.
Казалось, что неизвестный Кутюрье взял жменьку янтаря медового цвета всевозможных оттенков и прилепил на свои наряды. И теперь, этот янтарь гроздьями висел на деревьях, и кучами шелестел под ногами. А запах от него стоял такой, что порой кружилась голова.
Особенно после работы. Когда выйдешь на улицу, оставив позади душный и небольшой кабинет, то легкие сразу наполняются этим горьковатым и слегка дымным ароматом. Мгновенно просыпается зверский аппетит. Слопала бы всё. Хорошо, что дом находится рядом с работой. С транспортом не связана. И по пути можно зайти в пару магазинчиков и прикупить всякой снеди. Благо, средств сегодня для этого хватает.
«Надо взять ещё детских сарделек этому вреднющему Фрейдюше, — думала с улыбкой Кира, — он их обожает. И всё время ждет, что я принесу ему что-нибудь вкусненькое, паршивец». Кира улыбалась, потому что думала о своём коте Фрейде. Он всегда с радостью встречал её после работы, несмотря на погром в квартире, который он устраивал потому, что целый день был предоставлен сам себе. Твори что хочешь! Кира его обожала безумно. И чем больше он ей делал гадости, тем больше она его любила. Вот такой вот жизненный парадокс.
Да, денег сейчас хватало. И не только на вкусную еду. Просто в последнее время Кира стала хорошо зарабатывать, когда открыла частный кабинет психолога. Спасибо родной тетке. Чтобы она без нее делала?
Тетка у Киры была удивительной женщиной. Полной энергии и всевозможных замыслов, которые с успехом сама же и претворяла в жизнь. Мужа у неё не было. Дочь вышла замуж и уехала в Австралию.
От безденежья тетка не страдала. Зять, по какому-то необъяснимому случаю, одному из ста, обожал свою тещу. Поэтому, слал ей каждый месяц денежные переводы, чтобы она, не дай Бог, не потеряла своей привлекательности от голода. И с настойчивой постоянностью, все восемь лет, звал её к себе в Австралию не просто в гости, а жить вместе с ними и с внуками, которых тетушка видела раньше только на фотографиях, присланных почтой. А теперь, переданных по Интернету.
Страдала же тетка от бездействия и от скуки. Поэтому сначала, чтобы было о ком заботиться и не скучать, завела себе кота, которого назвала почему-то Фрейдом. Почему дала ему такое имя, сама не знала. Но, как в воду смотрела.
Подобрала она его на улице темным дождливым вечером. Крошечного, мокрого и облезлого. Такого беспомощного, трясущегося, такого жалкого. И теперь, очевидно в благодарность ей, из маленького безобидного котеночка вырос громадный, весом килограммов шесть, котище с веселым нравом и шкодным характером.
Точно по Фрейду, этот паразит пользовался любовью тетки, словно настоящий виртуоз. Так умело и так хитро он мог играть на струнах души своей хозяйки.
Тетушка же любимого Фрейдюшу обожала, и баловала, как могла. Все шалости ему сходили с рук. Гости, приходившие к ним в дом, такого зверя обходили слегка стороной. Побаивались. Мало ли что взбредет этому котище в голову.
А приходило ему многое. Представьте себе котяру сибирской породы. Весом, как уже говорилось, порядка шести кило. Ростом догнавшего, а может и перегнавшего мальтийскую болонку. И вот такое чудовище вздумало поиграть. Прыгнуть сначала со стула на дверь. Потом перелететь в полете через всю комнату с двери на шкаф. И со шкафа на хрустальную люстру, которая под его весом, конечно же, сразу раскачалась и зазвенела, словно бокалы во время праздничного тоста.
