Магсуд Ибрагимбеков
ФИСТАШКОВОЕ ДЕРЕВО
Это же очень просто - схватить вот этими вот щипцами шипящее в красном пламени осиное тело зажигательной бомбы, окунуть его в приготовленную здесь же, на крыше, бочку с во-дой и смотреть, потом, как из этой бочки повалит пар. И чтобы выли сирены, и стреляли зенитки, а на небе плясали лучи про-жекторов. Эх!.. Но в войну на Баку бомбы не падали. Ни одной не упало. Кажется, об этом никто в городе не пожалел, никто, кроме нас - ребят с нашего двора. Очень уж нам хотелось утопить хоть одну бомбу, не зажигательную даже, а какую-ни-будь другую. Ничего из этой затеи не получилось. Напрасно до поздней ночи мы просиживали в ожидании налета на крыше. И щипцы напрасно провисели на щите, и крючья, и топоры.
Щит висел на стене, и на нем подробно было написано, что делать во время налета. Мы это наизусть знали. И напрасно. Так все это и провисело всю войну. Никакой пользы. Только и раз-влечение, когда раз в месяц приходил управдом и менял воду в пожарной бочке. Вода в бочке была темно-зеленая, прямо черная, и управдом все обещал, что в ней заведутся головастики, но они так и не завелись. Видно, чувствовали, что в конце концов воду в бочке сменят и им всем тогда придется худо.
Вообще управдом у нас было хороший. Он и в наши дела никогда не вмешивался, а когда мы построили во дворе штаб ар-мии, он обошел его вокруг, потрогал стенки ногой и попросил, чтобы мы в этом штабе уж как-нибудь обошлись без крыши, а то, если крыша обвалится, кому-нибудь из нас придется плохо, ну и ему, управдому, тоже - за то, что разрешил. Так мы и не по-строили крышу. Правда, она нам и не нужна была. В штабе мы со-бирались только на военные советы, а оружие хранили в подвале.
Оружие у нас было самое разное. Сабли мы делали сами: брали обруч от бочки, выпрямляли его, перерубив сперва зуби-лом, обматывали ручку тряпкой. " получалась вполне приличная сабля. Кроме сабель у нас были ружья без прикладов, два ре-вольвера, оба без барабанов, и немецкие каски. Все это мы нашли на свалке у Сальянских казарм. Там лежали на траве целые горы всякого оружия, стволы зениток, ручки от гранат, танки без гусениц и два самолета со свастикой. Говорили, что если там покопаться как следует, то можно найти станковый пулемет или противотанковую мину. Мы искали, но так и не нашли ни мины, ни пулемета. Зато патронов мы там находили очень много. И гра-наты без запалов. Патроны мы собирали в коробки из-под кон-сервов и в подвале разводили под этими коробками костер, а сами сидели во дворе и ждали, что будет.
Каждый раз было одно и то же - в подвале начиналась страшная перестрелка: это рвались в коробках патроны. Из всех дверей выскакивали перепуганные соседи. Они никак не могли понять, что происходит. Ну, мы, конечно, делали вид, что мы тут ни при чем, а тетя Сури через некоторое время начала рас-сказывать, что в подвале живут спекулянты, которые по ночам стреляют друг друга. И ей уже кое-кто из соседей начал верить, когда однажды во время грохота и треска в подвале прибежал патруль и сразу же начал гоняться за нами. До сих пор не могу понять, как это патрульные догадались, что патроны взрывали мы. Прямо фокус какой-то! Ясно, нас они поймать не сумели, только пригрозили, что сообщат в школу. С тех пор патроны мы больше не взрывали. В войну, конечно, мы играть продолжали.
Дом у нас большой и, по-моему, очень красивый. Он двух-этажный, и во весь второй этаж тянутся балконы. А во дворе растет огромное фисташковое дерево, такое огромное, что от него на балконе второго этажа всегда тень. Очень удобное дерево. Мы, когда играли в разведчиков, прятались среди его ветвей, и никто ни за что тебя там не найдет. Ни в одном дворе Баку не росло больше такое огромное фисташковое дерево. А осенью поспевали фисташки, и мы их рвали и поровну делили между всеми соседями. Фисташки мы сперва собирали в штабе, полу-чалась целая гора, а потом разносили по квартирам, - в каждую квартиру огромный кулек. И все говорили нам спасибо.
Мы вообще все приносили в штаб. В школе нам давали на завтрак то вермишелевую бабку, то пирожок: один день бабку, другой - пирожок, а кисель давали каждый день. Ну, кисель мы, конечно, выпивали в школе, а бабку или пирожок приносили в штаб, каждый приносил, и все вместе там завтракали. Мама говорила, что пирожки эти совершенно непитательны, что они с вареным крахмалом. Может, они и вправду с крахмалом, но зато, если бы знали, какие это были вкусные пирожки!
Все наши дела мы решали в штабе. Если у кого-нибудь из нас заводились деньги, мы покупали в магазине на улице Базар-ной погоны и звездочки. За каждый подвиг мы выдавали новую звездочку, так что скоро у нас во дворе не осталось ни одного рядового, все стали полковниками, генералами и маршалами, а две девочки - Намида и Тося - получили звание санитарок-генералов. Все мы знали, что девчонки не могут быть генералами, но иначе они не соглашались нас перевязывать, а это нужно было делать после каждого боя.
Воевали мы с ребятами двух дворов с нашей улицы. Здорово воевали. Выходили все на улицу и рубились на саблях. Даже движение на улице останавливалось, и посмотреть на эти бои выглядывали в окна все соседи. Иногда бывало, что кого-нибудь ранило, но никогда еще не случалось, чтобы раненый заплакал. У нас таких не было. А после боя мы обменивались пленными и трофеями. Наш двор часто побеждал, у нас было больше опытных полководцев и храбрых бойцов. Каждый день мы играли в войну, а где-то шла настоящая война, и о ней мы слышали от взрослых, но никогда не казалась она нам страшной.