Егор Фомин
Философ
Охо-хонюшки-хо-хо, как же мне все это надоело. Сидишь, пишешь, целый день. Они, конечно, достать меня здесь, наказать, значит, не смогут, в будущее, дескать, попасть никак нельзя, будущее, дескать, для каждого прошлого не существует, но, чем черт с ними не шутит?! Вот и сижу тут как последний проклятый, пишу из последних сил.
Э-эх, пишу, значит. Вот они там тоже пишут, на всех углах кричат, значит, это, мол, герои. Они мол, презрев личные желания, и вообще все на свете, ради науки, ради общества, и все такое, отказались от благ цивилизации, и добровольно обрекли себя на вечные скитания и так далее, вдали от родного дома, без малейшей надежды вернуться назад. Я вам так на это скажу: "Врут!"
Мне, например, просто надоели ихние постные рожи. Все-то у них цивилизованно, вежливенько, значит. Спасибо вам, да, пожалуйста, да нет-нет вы уж проходите. Чисто так, что даже плюнуть некуда. Жизни никакой, в общем. А главное - себя девать некуда, почесать в за...
затылке, и то помогут!
То ли дело здесь - нагрубишь кому-нибудь, так тебе во всех красках, да по всей форме ответят, плюнешь на мостовую, так никакой электровеник не скачет вприпрыжку подтирать за тобой. А как тут говорят на базаре! О, это сказка, а не разговор, песня, а не слова. Хотя язык у них, надо сказать, самый что ни на есть распаскудный. Навыдумывали, понимаешь, всяких сложностей, и ходят тут довольные. А над пишущим человеком и вовсе издеваются, тоже мне эллины, выдумали для литературы язык особый, обороты всякие, в жизни же никогда так не скажут! Я вам так скажу: "Любите язык родной как зеницу ока". И вам будет хорошо. Я, конечно, понимаю, что, если ребенок с рождения слышит эту абракадабру то совсем это другое дело, но все-таки мне местных детей жалко. Я сам-то едва выучил это дело под гипноизлучателем, и то все цепи позамыкало. Раза, наверное, со сто тридцатого смог сказать, что мама мыла раму. Я же когда к ним, к историкам этим пришел не знал же ни черта. Так захотелось подальше от цивилизации ихней убечь. Они меня прощупали, протестировали и сюда, к грекам, значит, философские их воззрения изучать, определили.
Им же все это зачем нужно? Сведения у них об этой эпохе не достоверные. Вот и рассылают людей во все времена, чтобы писульки всякие писали, как все было на самом деле, выясняли, все это дело фиксировали, кодовым словом подписывали, а они у себя в будущем все это и прочитают. И им хорошо станет.
Вот вы спросите, как это смело так можно людей в прошлое посылать, они же там могут на бабочку всякую наступить, и там, в будущем ерунда какая-нибудь случиться может? Я сам-то толком в этом ничего не смыслю. Они мне, помню, что-то объясняли, что прошлое, дескать, это прошлое и есть, и всякие попытки его изменить, если и были, то уже были, и потому все как есть и получилось. Вот только вы тогда спросите, почему, если все это уже так и было, то зачем посылать кого-то, чтобы писать, если все это уже для них написано. А я так вам на это скажу: "А я знаю?!" Это, в общем, вы лучше у них спросите.
А вообще же жить тут у них неплохо, хотя и удобства "во дворе". С одеждой вот только привыкнуть никак не могу.
Они же что выдумали! Наденут куска два ткани и те по пояс, и так и ходят. Порой на улице такую... увидишь, аж все дыбом становится!
Нет, определенно, у них здесь, все же, здорово. Они хотя и называют себя цивилизацией, а до такой цивилизации как наша им так же далеко, как обезьянам до человека.
Варвары они и есть. И это прекрасно.
Наших, кстати, здесь тоже не мало. Я вот, например, приписан к одному такому будто в ученики. Его тут зовут, и кодовое имя у него - Широкий. Ну и лицо же у него, скажу я вам, ряха, самая, что ни на есть, а не лицо. И сам здоровый такой, вон как та гора, что из окна виднеется. Он сюда борьбу приехал изучать. То ли греческую, то ли греко-римскую, а ему философию, и вообще знания всякие в нагрузку определили. Намучился он с этим делом ужасно. Недавно, вон, из Египта вернулся, про Атлантиду вызнавал. А вообще-то он малый ничего, с юмором. Чтобы этим там, в будущем не скучно было он все свои данные в виде художественной литературы, диалогов, изложил, вот, радовался!
Охо-хонюшки-хо-хо тоска сплошная с этими трудами. Аж деться от них некуда. Пишешь целый день, пишешь, а чего пишешь, и сам толком не понимаешь. Но что же поделаешь, им там, историкам-то нашим, поди как не лучше, пока в писанине нашей разберутся! Ну, ладно, дописываю последнюю эту строчку и черт уже с этой философией на сегодня. Та-ак, теперь подпишемся, и все.
Писавший человек прекратил посторонние бормотания, дописал последние строки своего философского трактата и подписался:
Аристотель Афинский.
![Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/fc/fc39a5abae6443457fe1ac7d2fcc954d4e486557.jpg)
