Гарольд Фоллансби был первым, кто увидел его. В мире, переполненном военными наблюдателями, наблюдателями гражданской обороны, профессиональными астрономами и любителями летающих тарелок и другой небесной посуды, Гарольд Фоллансби был крайне маловероятным кандидатом на честь приветствовать нашего первого посетителя из космоса.
Фоллансби был самым робким, замкнутым и сосредоточенным лишь на себе типом (даже ногти на ногах его были вросшими), и он почти не выходил на улицу, за исключением тех случаев, когда ездил на работу и обратно. Он даже довольно редко осмеливался смотреть в окно с того неудачного утра, когда, страдая от сильного похмелья, он поднял шторы и обнаружил, что оно было залито кровью снаружи.
Он работал в самом центре Чикаго, таясь на верхнем этаже большого музыкального магазина. Здесь он служил техническим хранителем отдела нот.
То, что Гарольд Фоллансби в этом темном месте может столкнуться с инопланетянином, было невероятным обстоятельством.
Но странные вещи случаются даже в Чикаго.
И, таким образом, Фоллансби получил привилегию установить первоначальный контакт с внеземным присутствием.
Однажды утром, когда на верхнем этаже магазина, казалось бы, не было покупателей, он с любовью наклонился к переплетенному тому прелюдий Шопена и тайком нарисовал усы на портрете, украшающем самую последнюю песню Джерри Ли Льюиса.
Именно в этот момент Гарольд Фоллансби поднял глаза и встретился с посетителем.
Хотя он и не знал этого, судьба мира, вероятно, зависела от его реакции. Если бы Фоллансби сделал разумную вещь и бежал, крича как никогда в своей жизни, возможно, все могло быть иначе.
Но немногие мужчины, в том числе и Фоллансби, склонны бежать от взгляда красивой женщины. И эта женщина была прекрасна за пределами любых мечтаний поэтов, которые поют хвалу мисс Рейнгольд или даже Бриджит Бардо.
В ее внешности не было ничего, что могло бы предположить неземное происхождение; на самом деле, в своем плотно облегающем платье с большим вырезом она вряд ли могла выглядеть более земной.
Не было и намека на то, что ее незапланированное посещение музыкального отдела магазина было основано на желании лучше познакомиться с мирской мелодией, для того чтобы успешно сойти за человеческое существо.
У Фоллансби не было возможности узнать, что она месяцами парила над Землей в материнском корабле, прежде чем она и ее сестры были отправлены вниз в отдельных капсулах, которые были уничтожены сразу после приземления. Он не знал, что во время зависания она и ее родные проводили время, прослушивая AM- и FM-каналы, чтобы выучить язык, и собирали новости и информацию. Он не мог себе представить, что она приобрела страстную симпатию к романтическим немецким балладам Шуберта, Шумана и Хуго Вольфа, до такой степени, что ее первым побуждением при приземлении на землю было приобретение образцов такой музыки для себя.
Даже без этих знаний Фоллансби мог бы спасти мир, если бы был читателем научной фантастики. Но он презирал подобные вещи.
Следовательно, он не придавал никакого значения ее вступительным замечаниям, когда она просмотрела стопку художественных песен, приятно улыбнулась ему и пробормотала первые слова, когда-либо сказанные инопланетянином земному человеку: «Отведите меня к вашим романсам».
Джоэл Фрэнсис подобрал ее в клубе Гарольда в Рино. Она сказала, что ее зовут Иветт, и этому Джоэл Фрэнсис точно не верил — поскольку его собственное имя было Джо Франциско или было до того, как он вышел из тюрьмы, вырастил бакенбарды, начал торчать вокруг Рено и заниматься разведенными.
Но для Джоэла не имело значения ее настоящее имя. Она была прекрасно сложена. Две большие стопки серебряных кружков лежали перед ней на столе для игры в кости и множество свернутых купюр в ее большой сумочке. Она привлекла взгляд Джоэла, едва он заметил ее.
Когда у него появилась возможность взглянуть поближе, он обнаружил, что у нее есть богатое личное имущество. И самое прекрасное, она была одна и чужая в этом городе. Завязав разговор (это не сложно, если у вас есть бакенбарды, как у Джоэла Фрэнсиса, и вы, заняв место рядом с дамой за столом для игры в кости, вытаскиваете серебряный доллар, улыбаетесь ей и говорите: «Не поставите это для меня, на удачу?»), он сделал все возможное, чтобы убедить ее, что она больше не одинока и не должна быть чужой.
Следующий шаг был в направлении бара. Здесь Джоэл узнал все, что хотел или должен был знать. Она была одна и при деньгах. Иветт не сказала ему ничего о своем разводе, но это ничего не значит. Многие из этих цыпочек взбрыкивались, когда дело доходило до обсуждения их личных вопросов, — особенно когда они были такими же яркими, как и она. Обычно это происходило потому, что они были замужем за каким-нибудь пожилым парнем с толстым кошельком и приходили сюда, чтобы сократить часть его алиментов. Они всегда были легковерны и в каком-то замешательстве.
Джоэл не тревожился. Он знал, что у него довольно мягкое прикосновение, и он совсем не смущался. Он специализировался на том, чтобы играть с такого рода красавицами, заслуживающими внимания, проходя весь путь от коктейлей до веселья и игр. У него был приятель по имени Коно, который оставался на заднем плане, но каким-то образом ему всегда удавалось появляться в различных мотелях в самые неподходящие часы. Можно сказать, что этот приятель был своего рода фотографом, и он сделал несколько действительно необычных снимков. Он очень гордился своими фотографиями; ему всегда удавалось принести снимки позже, показать их дамам и спросить, не хотят ли они их купить. Фотографии были довольно дорогими, а негативы обычно стоили небольшого состояния, но большинство дам решались приобрести их. Особенно, когда они узнавали, что такие фотографии, представленные в качестве доказательства в суде, могут снизить шансы жены на получение алиментов.
![Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/fc/fc39a5abae6443457fe1ac7d2fcc954d4e486557.jpg)