Впервые статьи Льва Николаевича Гумилева выходят отдельной книгой. В ней собраны лишь те работы, которые посвящены теории этногенеза и отдельным ее аспектам.
В основу первой части легли статьи из цикла «Ландшафт и этнос», печатавшиеся на протяжении почти 10 лет (с 1964 по 1973 годы) в «Вестнике Ленинградского университета». Между собой мы называли этот цикл «сонатой», с ней было связано немало горьких и радостных страниц жизни Л.Н. Кстати, почти все представленные в этой книге статьи Л.Н. так или иначе использованы в его второй докторской диссертации и монографиях, вышедших гораздо позже.
А зачем же все-таки Лев Николаевич решил вторично защищать докторскую, на сей раз по географии? Ему было необходимо гласное обсуждение. Дело в том, что он трудился над книгой «Этногенез и биосфера Земли», писал и печатал статьи по этой теме, создал солидные рукописные заделы. Пошли слухи, что Л.Н. сочинил какую-то антимарксистскую работу. В наше отсутствие рукописи из его домашнего письменного стола исчезали. Потом, правда, те же невидимки их возвращали, но не всегда в нужное место. Поэтому Лев, когда мы с ним уезжали из Питера, оставлял в ящике стола записку на лагерном жаргоне: «Начальник! Шмоная, клади на место и книг не кради. Л. Гумилев». В этой ситуации нужно было срочно «обнародовать» книгу. Правда, он сомневался, разрешат ли ему это сделать.
Как ни смешно, к решительным шагам подтолкнула его я.
– Знаешь, Лёв, что-то стало скучно, – сказала я. – Что бы, это нам придумать, как бы, оживиться, все-то одни огорчения.
А он мне и брякнул:
– Хочешь, я вторую докторскую защищу?
– Хочу, – сказала я.
И тут на меня навалилась тяжелая работа. Машинистка, которая всегда перепечатывала его рукописи, отказала, другой не нашлось. Пришлось мне осваивать новое ремесло. За семьдесят рублей мы купили допотопную машинку «Континенталь». Ей сто лет, зато вся железная. И вот я двумя пальцами начала «грохать» диссертацию.
В университете очень доброжелательно отнеслись к затее Л.Н. Сергей Борисович Лавров, Борис Николаевич Семевский, сотрудники кафедры быстро организовали оформление документов. Оппоненты были приглашены из Москвы, – доктор географических наук Э.М. Мурзаев, доктор биологических наук Ю.П. Алтухов и доктор географических наук A.M. Архангельский.
И вот в мае 1974 г. состоялась защита. Это был замечательно интересный спектакль в большом зале Смольного (там в ту пору помещался географический факультет). Публики собралось огромное множество. Лёв вышел на кафедру и воскликнул: «Шпагу мне!» Ему подали палку-указку. Он выступил прекрасно. Из 21 члена Ученого Совета 19 проголосовали «за». Очень лестной для Льва была речь этнографа Ю.А. Маретина, чьи выступления всегда были яркими и дельными. (Как ни печально, с работы, его выгнали.) Но ВАК отказал Л.Н. в присуждении степени доктора географических наук – «за хорошее знание истории» (!).
А спустя годы в издательстве «Наука» печатается книга «География этноса в исторический период». А в 1990 г. Университет присуждает Л.Н. первую премию за «Этногенез и биосферу Земли». Лёв счастлив! Что до членов ВАКа – Бог им судья.
В сборнике печатается многострадальный очерк «Зигзаг истории». Этот очерк об антисистемах и этнических химерах был заказан Л.Н. издательством «Молодая Гвардия» в 1976 г. Держали, держали, тянули время – и не напечатали. Отказ Л.Н. получил только в 1979 г. – за подписями Ю. Лощица и Ю. Селезнева, которые тогда ведали серией «Жизнь замечательных людей». Видимо, запрет наложило какое-то высокое начальство. Впоследствии фрагменты этого очерка вошли в книги «Этногенез и биосфера Земли» и «Древняя Русь и Великая степь».
Завершается сборник «Апокрифом», который, по моему мнению, замечателен.
Н. Гумилева
25 апреля 1993 г.
Вместо предисловия:
Биография научной теории, или Автонекролог
Как известно, научные теории создает тот или иной человек. Кибернетики придумали даже для этого название – «черный ящик». В этот «ящик» вводится хаотическая информация, а потом из него выходит стройная версия, называемая в зависимости от ее убедительности гипотезой, концепцией или теорией. Автору посчастливилось добраться до третьей фазы совершенства, выше которой лежит только истина, то есть суждение, заведомо неопровержимое и не нуждающееся в дополнениях.
К счастью, истины встречаются только в спекулятивной (умопостигаемой) науке – математике, которая оперирует не явлениями природы, а числами – созданиями нашего мозга. В природоведении же, как и в истории, мы находим только феномены, явления отнюдь не рациональные, но требующие понимания еще в большей степени, нежели извлечение квадратного корня из шестизначного числа.
Поясняю парадокс. Автор за 75 лет своей жизни работал и в геологии, и в археологии, и в географии, но во всех этих науках встречал только феномен (явление), который можно описать словами, а измерить – либо простыми цифрами, либо понятиями «больше – меньше», «дальше – ближе», «древнее – новее». К этому естественнонаучному подходу автор привык настолько, что даже историю, казалось бы, вполне гуманитарную науку, он стал изучать, руководствуясь натуралистскими принципами. За это он имел много неприятностей и обид, но теория этногенеза была создана и даже приписана академику Ю.В. Бромлею, цитировавшему положения автора без отсылочных сносок [130].
