Ефим с тревогой грызла заусенец правого мизинца. Отец опаздывал уже на двадцать минут: за это время она и сама бы добралась до дома.
С папой Лиза не разговаривала уже три дня. Девочка понимала, что у отца есть полное право злиться: выяснилось, что несмотря на его запрет, Ефим снова торчала в лаборатории. Поэтому, стоя у школы, девочка не спешила трезвонить подполковнику полиции.
Учебники по криминалистике ей не нравились. Все они, казалось подростку, написаны ужасно скучно. Криминалистику шестнадцатилетняя Лиза постигала с Левченко. В минуты божественного благоволения он сдавался и пускал ее в лабораторию. Однажды, когда отец был в командировке, Ефим даже была на выезде. Для этого пришлось серьезно постараться: сначала двадцать минут скулить в кабинете Левченко, а потом там же мыть полы.
Честно говоря, Ефимова знала, что папа не приедет. Во время первого урока, когда математица ставила в журнал двойку из-за забытого учебника, Лиза услышала, как сирена, словно тонкое лезвие, разрезала тишину улицы. Девочка чувствовала: произошло что-то, что совсем не вписывалось в жизнь застывшего на зиму южного городка.
Лиза довольно улыбнулась: была права. За рулем подъехавшего серого шевроле сидел не папа, а Соболев, служивший в отделе третий месяц.
Соболев открыл дверцу и махнул рукой: «залезай». Лиза послушно села в машину и замерла. Соболев – отличная возможность узнать все из первых уст без допроса с пристрастием.
Но Леша сказал:
– Ничего не знаю. Отец сказал отвезти тебя домой.
– Леш, я с тобой могу посидеть! Или с Левченко. Мешать не буду, честное слово. Пожалуйста, только не домой.
Сдаваться было слишком рано.
– Лиз, нельзя. Мы заняты все.
– А что случилось? – осторожно поинтересовалась Лиза.
– Ничего, – неубедительно соврал Леша.
– А я сирены слышала… – Лиза виновато опустила глаза. Она ведь и вправду неспециально это сделала!
Соболев молчал. Лучше пять минут изо всех сил подержать язык за зубами, чем потом получить нагоняй от Ефимова.
– Приехали. Ты иди, а мне дальше надо, – Леша застучал пальцами по рулю.
Лиза вздохнула и вышла из машины. Как только она закрыла дверь, машина сорвалась с места.
– Неужели мои молитвы услышаны, и в городе наконец произошло хоть что-то интересное?
Лиза достала из кармана синей потертой куртки ключ от домофона и открыла им дверь.
– Ты просто телевизор не смотришь. По телевизору вчера все рассказали. Нашли бомжа у реки, в камышах. Сказали, что замерз.
Лиза ночевала одна, папа остался в отделе. Новости пришлось ловить в других источниках.
– В Интернете об этом ничего нет.
– Ну, наверное, о мертвом бомже не так интересно писать, как о прорвавшихся у пятого лицея трубах.
– В нашем городе даже убийство собаки – сенсация.
– Это стало сенсацией, потому что ты её раздула.
– Лапин, Ефимова, языки что ли чешутся? Может, у доски их почешете? – сказала Суркова, учительница математики. Вообще ей и самой было интересно послушать, о чем шептались дети, но как-никак это был её урок.
– Простите, Светлана Александровна, – сказал Костя. Лиза на полях его тетради написала: «задрот».
Костя сквозь зубы процедил:
– Сама такая.
После урока Костя и Лиза пошли в столовую.
– И Соболев ни слова?
Ефим кивнула.
– Вот это выдержка, – с завистью сказал Костя, – мне бы так научиться, когда ты во время матики просишь контрольную списать.
– И не надейся! Это все папина дрессировка, – Лиза нагнулась к Косте и заговорила шепотом, – я и не думала, что папа такой начальник. А тут усы отрастил – и нате. Хочешь, пойдем со мной после школы к нему? Вдвоем не так страшно.
– Нет, спасибо. Я лучше еще поживу.
Лиза показала Косте язык, допила чай, от которого в последнее время пахло, как от половой тряпки, и пошла переодеваться на физкультуру.
После уроков Лиза отправилась на работу к отцу.
– Привет, папочка! – Лиза забежала в кабинет Ефимова.
– Привет, лис. Есть хочешь?
– Какие вы, взрослые, одинаковые! Все про еду думаете. Нет, чтобы сначала фотографии с места преступления показать…
– С чего ты взяла, что… – Ефимов хотел сказать «что можешь так со мной разговаривать», но осекся: во-первых, они толком не помирились с предыдущего раза, во-вторых, Лиза в этом деле и впрямь могла быть полезной. Вот только сообщать ей раньше времени об этом не следовало – зазнается.
Ефимов достал из ящика стола тонкую папку:
– Новиков Сергей Игоревич, 1955 года рождения. Без определенного места жительства.
– Орудие убийства?
– Не факт, что это убийство.
– Ага, папочка, давай мне ещё лапшу про переохлаждение навешай.
– Левченко не отчитался по результатам экспертизы. Говорить об убийстве не то, что рано, а просто…
– Водка палёная! – влетел в кабинет Левченко.
– Спасибо, Юра, – процедил сквозь зубы Ефимов, – впредь будьте внимательнее, кому и где вы сообщаете подробности происшествий…
– Привет, Юр! – Ефим ещё никогда не радовалась внезапному появлению криминалиста, как сейчас.
– Лиза, дома поговорим.
– На самом интересном месте… – заканючила девочка.
– Радуйся, что тебе ещё в отделение пускают. Скоро, чувствую, издам специальный приказ – запретить любопытным варварам приходить в полицию… – Ефимов поднялся из-за стола, чтобы застегнуть две нижних пуговицы на пиджаке.
