Ефим, или Убийство бездомного - [4]

– Значит, теперь нам нужно найти собутыльника Новикова, с которым он пил в ту ночь? – сказала Лиза, жуя кусок пиццы.

– Коней придержи. Никаких «нам». Мне и Левченко… а лучше я сам найду этого собутыльника, – рассмеялся подполковник.

– Да ты бомжей за километр обходишь и разговаривать с ними не умеешь, – обиделась Лиза, – а я, когда Белку убили, с одной бомжихой даже подружилась. Она собак со мной иногда подкармливает.

Левченко выразительно поднял брови и умоляюще посмотрел на Ефимова, мол, «Андрей Валерьевич, ну хватит вам дурака валять».

– Левченко, ты мне глазки не строй. Я не могу ребёнка опасности подвергать.

– Ага, а работать в полиции круглыми сутками ты можешь, – сказал ребёнок.

– Лиза!

– Папа!

– Не ссорьтесь, пожалуйста. Кстати, кто будет последний кусок?

– Левченко, ты к нам пожрать приехал или начальника спасать? – спросил Ефимов.

– Андрей Валерьевич, я, в отличие от вас, с самого утра ничего не ел, – сказал Юра и жадно откусил остывшую пиццу.

А Лиза думала о том, что прогулять школу завтра нельзя. Математица точно тройку за четверть выведет.

Глава 7

– Как дела? – спросила Лиза у Кости.

Костя буркнул что-то нечленораздельное. Лиза переспрашивать не стала.

– Если я была не права, прости, – сказала девочка.

Костя ещё немного помолчал, достал телефон и отправил Лизе сообщение:

«Слышал, как в коридоре учителя обсуждали твоего папу»

«Слышала, как тоже самое делали одноклассники»

«Как он?»

«Нормально»

– Ефимова, телефон убрала! – громовым голосом сказала Татьяна Александровна.

– Она там, наверное, с папой новое убийство обсуждает, – пропищала Микова, одноклассница, которая всегда завидовала Лизе и тоже хотела быть дочкой полицейского.

– Коза… – Лиза забыла, что не только при учителях, но и вообще обзывать одноклассниц невежливо.

– Ефимова, вон из класса! К директору! –закричала математица.

– Наконец-то, – Ефим потом сообразила, что перегнула палку: такой ответ ещё больше разозлил учительницу.

Выйдя из кабинета, Лиза подошла к зеркалу. Из-под носа Ефимовой бежала струйка крови.

Костя, видимо, вступился за подругу. Через две минуты он стоял рядом с Ефимовой и рвал листок из тетради по математике, чтобы остановить им кровь.

– Я надеюсь, – загнусавила Лиза, – к директору мы не пойдем.

– Нет, конечно, – улыбнулся Костя.

– Опять тебе от мамы из-за меня влетит.

– Я уже привык.

Костя взял Лизину сумку, и ребята пошли к гардеробу.

Спускаясь по крыльцу школы, подростки громким шепотом спорили:

– Лиза, это глупая идея.

– А я тебе говорю, надо сходить, – убеждала Ефимова.

На школьников покосился курящий неподалеку сторож. Лиза отвесила ему реверанс и пошла дальше. Костя продолжил:

– Ты не понимаешь, что этим своего отца ещё больше подставишь?

– Он ни в чем не виноват. А правда всегда выходит наружу, в какой бы золотой унитаз её не смывали.

Костя задумался, о каком золотом унитазе сказала Лиза, и незаметно для самого себя пошел вместе с ней к «Круизу», кафе, где обычно находили утешение лица без определенного места жительства.

– Что ты у них хочешь узнать?

– Надо найти Таню. Таня все расскажет. Она ко мне хорошо относится и собак любит.

У кафе Лиза увидела Таню и Козырева. Женщина стояла в дверях и крыла полицейского трёхэтажным матом. Разъяренный Козырев сел в машину и с места газанул в сторону отделения.

Лиза бросилась к Тане, но та, завидев девочку, продолжила орать и на нее:

– Пшла отсюда! Что? Жалко собачек? А нас тебе не жалко?

Лиза замерла на месте. Прекрасно. Теперь её ещё и бомжи ненавидят. Говорить с Таней сейчас было глупо – женщина явно под мухой и не готова отвечать за свои действия. К пьяным людям, как бы добры они ни были в трезвом состоянии, Лиза относилась с отвращением. Поэтому сейчас она выбрала самое разумное решение: развернуться и вместе с Костей пойти домой.

Таня все ещё орала на девочку, размахивая пустой бутылкой из-под водки. Вдруг вместо крика послышался глухой звук, а через секунду и звон разбившегося стекла. Это Таня, схватившись за сердце, упала на землю и выпустила бутылку из рук.

Глава 8

– Ефимова, – сказал Костя, пытаясь делать Тане массаж сердца, – я к тебе больше в жизни не подойду.

– Костя, миленький, помоги, – Ефимова тыкала пальцем в экран телефона, судорожно набирая скорую помощь.

– Она не дышит, – сказал Костя.

Лиза разревелась.

– Хватит хныкать, – из-за спины девочки послышался скрипучий голос, будто бы горло давным-давно никто не смазывал маслом, – отойди, пацан.

К Тане присел старик. От него пахло так сильно и так отвратительно, будто он только что обтирался трёхдневным мусором. Но в глазах мужчины была удивительная ясность, а в движениях – уверенность. Лиза почувствовала, как кто-то лижет её руку. Это была собака, которая пришла вместе с дедом.

– Семь, восемь, эть, – залихвацки повторял дед, – щас воскресим эту блудницу.

Он наклонился к Тане, собираясь делать искусственное дыхание. Костя с отвращением отвернулся. Лиза тоже не стала смотреть.

– Какие нежные! – ухмыльнулся старик, – и продолжил давить руками с чёрными от грязи ногтями на грудину Тане.

Женщина очнулась с громким вздохом.

– Нечего скорую вызывать, – старик отряхнул руки, – помощь появляется тогда, когда нужно. А тебе, – сказал он Тане, – закусывать надо, дура.